слетел и оказался во рту. Выплюнув пластик под столик, она сразу же схватилась за стакан, пользуясь тем, что это вижу только я. Рядом с прозрачной колбой кальяна на столе, я заметил странную книгу в белой обложке.
– «А ты есть в «Stogramm»? – спросила какая-то девушка, положившая свою голову на плечо, рядом уснувшему молодому человеку.
– «Нет».
Ожидаемого дискурса на тему: «польза социальных сетей» не возникло, пожар был потушен, так и не начавшись, но не стоит будить, тихо пробираясь к холодильнику средь ночи, других особ лежащих в позе, надо бы записать, подумалось мне, но карандаша под рукой не оказалось.
Где то заиграла музыка, послышался женский голос: – «алло».
– «Ху, ты же писатель. Давай сфотографируемся»? – внезапный вопрос поставил меня в тупик.
Дело даже не в том, что всего три рассказа по двадцать страниц, а в их содержании. В одной интеллектуальной работе я зачем-то написал про нашего заведующего отделением и свою профессию. Честно признаться, обретать известность мне никак не хотелось, просто из-за того, что можно было бы лишиться тринадцатой заработной платы в конце года. Стоит добавить и то, что наш завотделением такой козел, он ведь заставит еще и написать по собственному желанию записку, в качестве автографа, когда прочтет.
– «А зачем»? – задал вопрос я, не обдумав последствия, возникающие на шахматной доске.
– «Мы скажем всему городу, что знакомы с писателем Ху, кстати, как твоя фамилия»?
– «Да неважно все это, никто Веру не видел»?
– «Как хочешь, уважаемый Ху, а Вера на балконе».
– «Спасибо, я к вам еще заскочу», – ответ, который не обижает и одновременно меняет ситуацию в корне, выглядит именно так, когда вы выходите из диалога, но лучше сказать – «я сейчас» и пропасть с концами.
Почему произошел такой странный диалог? Все очень просто. Как бытует мнение, достигший звездной высоты индивид, в глазах других индивидов, этих же самых индивидов, за людей, этих индивидов, как таковых, людьми вообще не считает. Это влияет на общение, то есть искажает восприятие происходящего, ведь это ложь.
– «Странный он какой-то», – послышалось за спиной.
– «Ага, и без «Stogramm’а».
– «Может, он хочет оставаться в тени, его дело».
Попасть на балкон было трудно. На кухне уже началась какая-то громкая полемика о будущем писателя Сизого и неизвестного музыканта.
– «Эта фотосессия сделает его знаменитым»! – произнес кто-то, и все принялись чокаться.
В зале и вовсе, музыкант уже восседал на подоконнике рядом с фотографией, на которой были запечатлены Люся, Вера и какая-то часть незнакомой девушки, со злобным лицом с краю, напомнившая чем-то продавца-консультанта. Заняв высоту, молодой человек пел какую-то лирическую песню. Это заставило меня остановиться и послушать, чтобы не оскорбить человека, его чувство творца. Да и пройти было сложно, ведь окружающие сидели на полу в позе лотоса и внимательно