и оставим погоню с носом!
– Двенадцать верст?! Ты, верное, сошел с ума? Ты когда-нибудь ходил двенадцать верст пешком, хотя бы даже летом?
– А как же мы пойдем с Аляски в Калифорнию вдоль берега океана? Там тысячи миль пути и, знаешь ли, ямщики не встречаются. Будем тренироваться. В путь, бледнолицый брат!
– Иди один… Я раздумал ехать… Мы никуда не дойдем пешком, ни в какую Калифорнию. Мы даже до уездного города не дойдем!
– Так ты не поедешь? – сердито прошипел Чечевицын. – Говори: не поедешь?
– Господи! Как же я поеду? Мне маму жалко… Уже хватилась нас, с ума сходит… Мне холодно, я устал… Я возвращаюсь домой.
– Бледнолицый брат мой, я прошу тебя, поедем! Ты же уверял, что поедешь, сам меня сманил, а как ехать, так вот и струсил?
– Я… я не струсил, а мне… мне маму жалко.
И тут из-за поворота вывернули груженые сани. Чтобы им появиться на полчаса раньше… И ехали-то по начальному плану: в сторону губернского центра.
Чечевицын махнул рукой, сани остановились.
– Тпр-р-ру! Подвезти, что ль? Докеда ж вы так одни-то собравшись?
– До города. Четвертак серебром, – отрывисто сказал Чечевицын и вновь повернулся к Володе. – Ты говори: едешь или нет?
– Я поеду, только… только погоди. Мне хочется дома пожить.
– В таком случае я сам поеду! – решил Чечевицын. – И без тебя обойдусь. А еще тоже хотел охотиться на тигров, сражаться! Когда так, отдай все наше снаряжение!
Володя заплакал. И потянул с плеч свой гимназический ранец – именно он (до появления своих коней и переметных сум) служил главным хранилищем для снаряжения и припасов.
Чечевицын торопливо перегружал в свой холщовый мешок их богатства.
– Так поедете, али как? – нетерпеливо понукал ямщик.
– Жди! – коротко бросил Чечевицын и последний раз спросил у Володи: – Не поедешь?
– Не… не поеду.
– Тогда прощай! Ты оказался подлым трусом, бледнолицый брат! Койоты обглодают твои кости и растащат по прерии… Прощай!
Сани укатили. Володя остался один. Так и стоял у столба-указателя, не находя в себе сил пошагать обратно.
Со стороны дома послышался стук копыт. Погоня – двое верховых – не заставила себя ждать.
– Где он? Где второй? – настойчиво выспрашивали у него.
Володя не мог ничего сказать, лишь тряс головой и плакал.
– Отстаньте вы от парня! – послышалось из подкативших розвальней. – Давайте-ка, один направо, другой налево, и ко всем возам приглядывайтесь! А ты залезай сюда, малец, задрог уже совсем!
4. 1918
Акула Додсон выжидал именно тот момент, когда руки сообщника окажутся заняты мешком… Он, вообще-то, был уверен, что даже в честной «ковбойской дуэли» первым дотянется до кобуры движением стремительным, как бросок гремучей змеи. И первым выстрелит от бедра – точно в лоб. Смуглые ребята из-за Рио-Гранде не сильны в таких играх… Исподтишка ударить в спину навахой – вот что мексиканцы любят, умеют и охотно делают.
Боб