Легкий накат фиолетово-зелёных волн. Ощутимое давление плотного, насыщенного приятными ароматами воздуха. И яхта, розово-золотая в нежном двулунном свете, под изящными светло-сиреневыми парусами. Безветренно, паруса висят. На яхте десяток марсиан в масках разного цвета и выражений. В руках у них неизвестные инструменты; исполняется строгая, нарочито ритмичная мелодия. На возвышении, обняв тонкой бронзовой рукой коричневый ствол мачты, женщина в туманном одеянии исполняет завораживающую песню. Все мы, включая Лавра, замерли в потрясении.
«Песня, которую пела женщина, была странная, страшная, необычная. Она пыталась остановить слова, срывающиеся с ее губ, но они продолжали звучать». Слова песни несли угрозу, мелодия усиливала безотчетный страх. Точный смысл нам, землянам, оставался неясен. Спектакль завершился за полночь, но никто из землян не думал о сне. Первым обрёл самообладание Лавр:
– «Марсианские хроники» сжечь! Пусть ее читают в Секторе НАСА. Патриотизм – наше оружие. Мы не позволим галлюцинациям сорвать государственную задачу. Вода Марса – наша, российская вода!
– Именно, господин обер-прокурор, – поддержал его я, – Несогласных – расстрелять на месте несогласия.
Он замолчал, и долго сверлил меня противоестественным девичьим взглядом, пытаясь понять, серьезно я говорю или нет.
– Сжигай-не сжигай, – неожиданно вступил в разговор Суббота, – Мы ее успели наизусть выучить. Если вам не терпится что-то сжечь, у меня тоже нашлась бумажная книга. Как попала в багаж, не припомню.
Он передал книгу Лавру. «Граф» мыслил удивительно трезво. Я успел прочитать название: «Сборник постановлений Правительства РФ по развитию космонавтики и освоению околосолнечного пространства». И с трудом удержался от приступа смеха. Сопротивление Лавра сломлено. И не силовым методом. Следующим сдался Том. Происшедшее в китайском Секторе осталось тайной. Возможно, у них и не было агента спецслужб. Да и зачем он, если они все мыслят в едином, национальном ключе? То есть все так или иначе – агенты в любых обстоятельствах.
Излучатели сняли с боевого дежурства. Сектора сблизили так, что стало возможным соединить их безшлюзовыми коридорами. Но Земля не торопилась. Зеркала не появлялись, как и грозный красный шар. Однако ожидание неприятностей, внедрённое в нас песней на яхте, не оставляло. Наш Сектор ежедневно навещали Венлинг и её коллега Бию – очень маленькая, почти карликовая китаянка, похожая на скромненькую девочку-школьницу. Российский экипаж познавал ритуал восточного чаепития. После недели тренировок все три «дружины» собрались на родине чайного церемониала. Да, на родине – ведь над куполом развевается национальный флаг.
Круглый невысокий стол, горящие свечи, расслабляющий аромат. Никакого Марса рядом, никакого давления неведомой угрозы. Я смотрел на Венлинг, слушал нежный голосок Бию, вплетённый в восточную мелодию и тихий звон фарфоровых