если это поможет… если один человек может пойти на такую жертву… оно того стоит?
Сэл указала на окно. Столпы дыма от рухнувшего корабля все так же продолжали подниматься ввысь. Где-то вдалеке взорвалось хранилище севериума, окрашивая небо яркими вспышками алого и фиолетового пламени. И продолжал падать снег.
Черный как ночь.
– Я думала, что знаю и это, – произнесла Сэл.
Почему-то, подумал Мерет, было легче, когда она оставалась всего лишь легендой.
Сэл Какофония – убийца, разрушительница. Делай, что она говорит, гласила молва, и держись от нее подальше. Все просто. С этим он мог справиться. Мог поступить как со всем остальным – болезнью, которую нужно исцелить, или раной, которую нужно перевязать, и дело с концом. Но нечто в ее голосе, в ее глазах, в том, как она смотрела в окно… Мерет почему-то знал, что будет вспоминать это темными ночами, когда не сможет заснуть, ровно как вспоминал того человека. Все их лица.
О том, что Сэл Какофония способна выглядеть такой печальной, молва не ходила.
– Чтоб меня. – Стекло звякнуло, разлетевшись – она отрешенно швырнула опустошенную бутылку виски через плечо. – Есть еще что выпить?
А вот это, впрочем, уже было больше в духе того, что Мерет о ней слышал.
– А-а, конечно.
«Надеюсь», – добавил он про себя, поднимаясь с кресла, и направился к лестнице.
– Сейчас вернусь. Не… э-э… не ходите… искать что-либо не спросив меня.
– Почему? У тебя тут что-нить стремное валяется?
– Нет. Погодите, почему вы считаете это из-за чего-то стремного?
Сэл пожала плечами.
– Не знаю. Такой ты с виду. – Она указала на лестницу. – Предложу тебе сделку – ты находишь мне что там у тебя есть выпить, а я не стану искать запятнанную подушку, или что ты там сделал своей невестой.
– У меня не…
– Предложение ограничено по времени, Мерет.
Пусть он и не был самым шустрым умом в округе, Мерет довольно быстро сообразил, что все концовки у этого разговора плохие, кроме одной. И в этой одной он спешил вверх по ступенькам на второй этаж своего домика.
Мерет тихонько прокрался к спальне и заглянул за дверь. Девушка, отмытая, насколько им это удалось, лежала ровно там, где они ее оставили, крепко спящей на кровати.
Он окинул девушку взглядом. Дыхание было глубоким и ровным, никаких признаков кровотечения – что хорошо, насколько он вообще мог надеяться в ее-то состоянии.
Взгляд задержался, впрочем, изучая. Ни оружия, ни шрамов, подаренных великими тяготами, ни безделушек или ценностей, только одежда – да и та выглядела потрепанной и плохо заштопанной, даже без грязи и сажи. Совершенно обычная, по всей видимости, непримечательная девушка.
Так почему, задался Мерет вопросом, именно ее одну Сэл Какофония вытащила из рухнувшего корабля?
Что в одном человеке такого, что он стоил столько боли?
Ответ, подозревал Мерет, не снизойдет, если просто на нее глазеть. А вот смертоносный скиталец может снизойти до того, чтобы рыться в его вещах в поисках подушки-невесты,