Без благословения родителей, без родственников, без соблюдения наших обычаев. Как бездомный, безродный юнец… Бог свидетель, не такого счастья я желал своему единственному чаду…
Но моя дочь любит его! Как не страшно осознать, и мы относимся к нему как к родному… Что делать? Как быть? Я у вас спрашиваю, люди добрые, ответьте мне. Не хочу один нести на плечах это тяжелое бремя ответственности…
Наступившее долгое молчание было красноречивым ответом неопределенности в душах этих людей. Сжимая кулаки, я в душе проклинал судьбу, сыгравшую со всеми нами такую злую шутку. Подняв глаза, я внимательно рассмотрел полные тревоги лица Джулиных родителей…
– Раз ты нас собрал, Самик, значит, уже сделал выбор, – это сказала печальным голосом школьная подруга тети Инны, – зачем себя обманывать? От того, что мы примем Рафаэля в нашу семью или нет, он не перестанет быть азербайджанцем. Так пусть помнит, что он и бакинец. А главное, всегда, при любых обстоятельствах пусть постарается оставаться человеком. Ведь там, куда для всех нас приготовлен билет в один конец, неважно кто ты будешь – азербайджанец или армянин…
Сынок, сегодня мы где-то с радостью, где-то с тревогой и печалью в душе доверяем судьбу нашей кровинки Джулии в твои руки. Вопреки всем предрассудкам, обстоятельствам, перешагнув через пролитую безумцами кровь… Береги ее. Не обижай. Пусть святая Дева Мария сама хранит вас от невзгод… – она, не торопясь, перекрестила нас с места. – Инна, Самик, Роза, благословите детей! Не сидите, как на похоронах…
– Джулия, джана, иди к нам, – с радостью в глазах проворковала тетя Инна в сторону спальной комнаты. – Сядь рядом с женихом. Гаянка, подай сладкий чай… Благословляю… – она перекрестила Джулию – та тихо пришла и села рядом. По инерции старушка хотела и меня перекрестить, но рука ее замерла в воздухе и медленно опустилась.
– Благословляю, – сидя, прошептал дядя Самвел, не поднимая глаз. – Будьте счастливы…
Роза разрыдалась и обняла нас.
– Откройте шампанское, какой чай? Вах!.. – это шумно заявил Размик Аллахвердян. – Артур, сынок, включи музыку! Я хоть по принципиальным позициям против, но тоже благословляю, раз ничего не поделаешь… А он, ей-богу, мне нравится, – старик обратился к рядом сидящим. – Клянусь Аствацом, у него ничего туркского нету, настоящий ариец-армянин. Даже нос нащий. Ну, почти… – тут, встретившись с моим мрачным взглядом, он гладко ушел от скользкой темы. – Теперь-таки я могу пригласить Люсечку? Такая радость, а она сидит в холодной машине и вспоминает мою маму. Где наша армянская гостеприимность?..
Выпили сладкий чай и шампанское открыли. Под родные всем бакинцам песни Боки поднялись бокалы и полились поздравительные речи. Люди в один миг переменились. Сбросив с плеч груз раздумий, все присутствующие – и стар, и млад – предались веселью. Словно лента времени прокрутилась назад в прошлое. Будто не было войны и последствий. И находились мы не в холодной и чужой Москве, а в Баку, в нашем теплом дворике