за каждым нежным движением сестры, за её уверенной походкой, внятной речью. Гизиро от волнения срывался чуть ли не на крик, а Джон и Аманда весело хихикали, обнимали друг друга и плакали. Аня говорила и пыталась не ошибиться почти на каждом слове, но как только она посмотрела на Рэймонда, улыбнулась ему и шумно выдохнула в сторону, то сразу почувствовала долгожданное облегчение, и речь её стала гладкой.
Ребята шустро вернулись на свои места. Гости снова взорвались аплодисментами. Кто-то успел похлопать по плечу Аню, и через секунду её плечо будто обдало кипятком, но, не обратив внимания на это, девушка присела около подруги.
Сердце Кати выпрыгивало из груди от страха, руки млели, дыхание учащалось. Девушка никогда не думала, что вручение диплома будет таким странным и пугающим. Она пристально смотрела на золотистые прописные буквы, на написанное её имя, каждая буква которого была выведена до тончайшей линии. Девушка от пережитого страха не знала, куда себя деть, поэтому немедленно стиснула руки Ани и Энцо. Ребята повернули к ней головы, улыбнулись, переглянулись и так же сочувственно кивнули друг другу.
Энцо, как обычно, просто тяжело вздыхал. Он морально готовился к этому дню, успокаивал себя, что это просто очередной день, только вот этот день станет последним днём неуверенности и детства. Нет, парень не боялся идти во взрослую жизнь; он, наоборот, только и стремился туда, сам не зная почему, но следуя своим желаниям. Сейчас же он держал за руку двух подруг, улыбался и просто пытался скрыть панику.
Аня не могла сдерживать глупую улыбку. Эта улыбка скрывала страх перед ежедневным выбором, перед выполнением поставленных задач, перед ответственностью. Девушка не любила отвечать на вопросы рода «Ты определилась в жизни?», «Ты нашла себе цель?», «Почему именно эта область?» и т.д. Почему, почему, почему, почему, почему – от этого слова кровь стыла в жилах. Аня не могла ответить на этот вопрос, потому что мысли путались, вырывались нечленораздельные фразы, она заикалась, запиналась, бормотала себе под нос ненужные слова, и, в конечном счёте, ничего не могла сказать. Вот и сейчас у неё в голове вертелось это надоедливое слово.
Директор звал на сцену выпускников один за другим, дарил им грамоты и дипломы, пожимал руки, и выпускник говорил речь, от которой каждый присутствующий невольно вздыхал и радостно хлопал в ладони. Когда же шум и гам закончился, все сели на свои места, поздравили друг друга, прекратились слёзы счастья, то прозвучала тихая затяжная музыка.
– И сейчас мы гордимся вами как никогда прежде, – вновь прозвучал громоподобный голос мистера Бауна. Все тут же притихли. – Вы испытали гораздо больше чувств и эмоций, чем мы. Вот в чём ваша отличительная черта: вы поколение, которое не умеет полноценно чувствовать, но делаете это так страстно и сопереживающе, с некой вспыльчивостью, что ваши чувства оказываются правдивыми, и не важно, как вы их преподнесли. Вас не учили любить, дружить с кем-то, выговаривать свое мнение, защищать самого себя – и вы научились этому самостоятельно.
Ваши