общины, манеру строить отношения с Богом и людьми. Термин koinonia, как это случилось и со словом ekklesia, был заимствован из обычного словаря, из нормальной лексики народного греческого языка. Следовательно, это слово намекает не на особый духовный или психологический опыт, а скорее на нечто привычное в жизни людей.
Это возвращает нас к опыту двух братьев из Геннисарета, Андрея и Симона-Петра, и их друзей: Лука, повествуя о некоторых рыбаках из Галилеи, которые были совладельцами рыболовецких лодок, говорит: «Иаков и Иоанн, сыновья Заведеевы, бывшие товарищами Симону» (Лк 5:10) и использует слово koinonoi, на латинском communicantes: это похоже на то, что мы назвали бы партнерами. Он, значит, указывает на действительно взаимные отношения между людьми, которые по определенной причине имеют что-то общее, участвуют в общем деле. По всей видимости, Петр и Андрей делили и дом в Капернауме, где они жили со своими семьями, который благодаря посещениям Иисуса стал первым domus-ecclesia христианского мира. Этот термин сообщает нам два момента: первый, что быть koinonoi подразумевало общее имущество, второе, что из этого общего имущества вытекала солидарность между ними. В случае Евангелия от Луки, товарищи имели общие лодки для рыбной ловли, откуда вытекала солидарность в таком поведении, чтобы лодки приносили доход. Эти рыбаки из Галилеи были заинтересованы в совместном имуществе, мы сказали бы, в кооперации.
Почему та группа христиан, которая, согласно Деяниям Апостолов, имела обыкновение появляться вместе в притворе Соломоновом (Деян 3:11; 5:12), названа тем же самым словом, что и впоследствии появившаяся община? Что, в их понимании, у них было общего? Общим у них было некое единое основание жизни, определенное основание жизни, то есть Иисус Христос. Таким образом, koinonia прежде всего означает существующую реальность, Христа, которой обладают сообща признающие ее люди. Поэтому она прежде всего имеет онтологическую значимость, иными словами, подразумевает нечто, что интересует и вовлекает бытие человека, становящегося новым творением, существом, которым обладает явленная Тайна, и поэтому в единстве бытия с другими людьми, призванными к божественному избранию.
Исследователь Библии Ринальдо Фабрис отмечает: «во времена Иисуса существуют и те, кто в Талмуде называется talmidim: ученики, которые посещали учителя, ведя совместную жизнь, чтобы внимать ему и следовать его традиционному толкованию и применению Закона. Но ученики Иисуса собирались вокруг Него не только для изучения Закона, но и для того, чтобы разделить Его миссию, устанавливая особенные отношения с Его личностью. Кроме того, перспектива тех, кто следует за Ним, заключается не в том, чтобы сделать карьеру учителя, перейти из учеников в «мудрецы», hakamîm, или учители. Отношение учитель-ученик в случае Иисуса постоянно, а соотношение роли учитель-ученик необходимо лишь для того, чтобы подчеркнуть необратимую солидарность их судьбы: «Ученик не выше учителя, и слуга не выше господина своего…» (Мф 10:24; ср. Ин 13:16)»[90]. Папа Бенедикт XVI в своей книге «Иисус из