и пациентка не сможет ни петь, ни играть.
– Мне кажется, вы мыслите стереотипами. Позвольте отправить бабочку Оре Геризоновне. Уверен, она посоветует, как сделать из нашего гадкого утёнка поэтессу или волшебницу.
– Постойте, постойте, Эльяш Риманович! Я использую все двести восемьдесят пять грамм и добьюсь не просто восстановления, а роста нейронов на пятнадцать процентов, нормализую гормональный фон, но инъекцию нот ей сделать не сможет даже архимаг. Это в школу надо. Лучше музыкальную. В её случае лет десять особого режима без попсы и рока.
– Такой подход мне нравится куда больше. А про ноты я к примеру говорил. Может она вовсе решит замуж выйти и посвятить себя семье.
На мгновенье отвернув голову, отпивая чай, доктор обнаружил собеседницу в очередной фазе приготовления. Из слабо подсвеченного тумана, очертаниями напоминающего метровой высоты настенный шкафчик девушка достала стеклянную баночку с зелёным порошком и несколькими щепотками перекрасила пар кипящего котелка в соответствующий цвет, следом она опустила тару ниже, увеличив интенсивность бурления и, наконец, повернулась обратно, попутно подхватив кружку с левитирующего блюдца.
– Признаться честно, – Бонман произнёс вслух, с интересом поглядывая на процесс приготовления зелья через плечо феи, – я бы тоже не отказался увеличить количество нейронов в мозге. Тогда мог бы ещё какую-нибудь смежную науку изучить.
– Простите, Эльяш Риманович, но вам точно не стоит. Радикальный нейрогенез он без побочки только на стерильных мозгах работает – а сложным все ассоциативные связи поперепутает. К тому же той массы ни грамма не осталось.
– Учитывая опасность, полагаю, поставок не случалось давно.
– И это, мягко говоря. В Темные Земли отправляются только бесстрашные, но не возвращается почти никого. А с находкой возвращается ещё меньше.
– Нашей пациентке, выходит, несказанно повезло.
– Она получит остатки добычи человека известного как "Красный Генерал". Выдающаяся личность. Вы о нём слышали?
– Знаком. – Доктор оборвал с лёгкой, но совсем нехарактерной эмоциональностью. – Однако разрешите откланяться. Спасибо за приятный разговор.
Сделав почётный крюк через чайный столик, чтоб поставить кружку, и облегчив душу простым физиологическим действием в предназначенном месте, Бонман скрылся за дверями палаты. Показное разочарование внезапно завершённым разговором Мифет сменила расслабленной улыбкой и очередной порцией магической химии перекрасила цвет бульона в синий.
Почти два часа спустя, фея зашла в операционную комнату с удовлетворённо усталым настроением только победившего марафонца. Глаза блестели, платье переливалось между жёлтым и чёрным, а в левой руке красовался прозрачный сосуд с чем-то совершенно мистическим. Это поочереди светилось всеми цветами радуги и переходило в три агрегатных состояния, кристаллизуясь из газа в конце цикла. Сияющее восторгом и отражением спецэффектов