улицу. Входная дверь закрылась.
Игорь зачем-то махнул им всем вслед рукой и, нагнувшись, скользнул под веревку, приподнимая ее руками, и старательно переступая через куски старой советской штукатурки – насколько он помнил, раньше здесь были склады.
Неловко пробираясь среди всех этих покосившихся стремянок, носилок, сломанных лопат и облезлых веников, запачканных известью и цементом, он выискивал в холле отпечатки женских босоножек. Но толстый слой мусора совершенно скрывал какие-либо следы, и в какую сторону она пошла было абсолютно непонятно.
Отчаявшись в своих следопытских поисках, он остановился в нерешительности у поворота – куда ему пойти? Прямо или направо? Осторожно заглянул за угол, ожидая увидеть там что-то необычное – дети ведь чего-то испугались?
Все тот же строительный мусор, заляпанные известью окна и многолетняя пыль.
И гардероб.
Длинные ряды вешалок уходили вправо и влево, теряясь где-то вдали. Игорь подошел поближе, невольно разглядывая его содержимое. Сплошь забитый одеждой, он скорее напоминал театральный склад – до того разнообразной она была. Пыльные шубы висели вперемежку со старинными камзолами, а пальто – с гвардейскими мундирами.
В первых рядах он вдруг заметил знакомый полиэтиленовый дождевик – свой собственный. С него еще капала вода.
– Эйджер! – снова крикнул он, впрочем, без всякой уже надежды.
По-прежнему тишина в ответ.
Игорь нашел рядышком свободный крючок. Повесил свой мокрый плащ, взяв зачем-то полустертый тяжелый номерок с готическими цифрами, сунул его в карман и поспешил вдоль вешалок, куда-то туда, где заканчивался этот странный гардероб и судя по всему именно туда проследовала его таинственная гостья, зачем-то унесшая с собой (не на память же о нем) его монографию.
Какое-то время он блуждал в захламленных коридорах первого этажа, заглядывая во все углы. Вскоре он вышел к лестнице. Ступеньки вели как вверх, так и вниз, в подвал. Справа и слева мусор был особенно плотно навален. И Игорь, справедливо решив, что девушка в коротком платье и босоножках вряд ли полезет через эти горы, и уж тем более – спустится вниз в кромешную темноту и сырость, поднялся по лестнице на второй этаж.
Здесь уже было гораздо чище. Мусора, по крайней мере, не было и в помине, а на полу кое где были даже расстелены ковровые дорожки приятной расцветки и имеющие довольно свежий вид. Наверное, их, скорее всего, еще не успели убрать, подумал он и посмотрел на свои ботинки, выпачканные в штукатурке. Тщательно вытерев их о какую-то тряпку, он осторожно продолжил свой путь.
Было очень тихо и звук шагов тонул в мягкой дорожке. Пыли уже нигде не было видно. А на стенах, в старых замысловатых канделябрах, странным электрическим огнем, горели восковые белые свечи.
– Эйджер! – снова, на всякий случай крикнул он, безрезультатно дергая за ручки все встреченные им на своем пути двери.
Но в ответ – по-прежнему тихо.
Впрочем, пустующим этот замок все-таки назвать было нельзя.
Вдруг