все это знала, знала, о чем думают девочки и о чем думала тварь, знала, что сейчас произойдет, и не хотела видеть, не хотела больше знать. Почему она не может просто вообразить, как девочки уйдут, вместе, счастливые, как они обретут новый дом? Почему она должна смотреть на то, что случится дальше?
Лорен закрыла глаза, но это ничего не изменило, потому что сцена разыгрывалась у нее под веками, впечатывалась в мозг. Она закрыла руками уши, но это не помогло: она все равно слышала, как кричит девочка с косами, когда ее подругу раздирали когти, подобных которым Лорен не видела ни у одного зверя.
Было что-то странное в этих когтях, отметила Лорен: ее парализовало от ужаса, но какая-то ее часть бесстрастно наблюдала за бойней и видела, что здесь не так. На секунду ей показалось, что под когтями она видела человеческую руку.
Человек? Это сделал человек?
Как человек мог разорвать двух девочек, прожевать несколько кусочков их плоти, а потом намеренно оттащить останки туда, где их обязательно обнаружат?
Лорен продолжала смотреть – ощущалось, будто она продолжала смотреть глазами, хотя в действительности эта сцена была у нее в голове, – как нечто собрало останки в мешок. Кровь сочилась из него, то, что раньше было девочками, которые могли бы счастливо идти по лесу, оставляло теперь на земле красный след.
Виде́ние – если это было виде́ние – оборвалось так же неожиданно, как и началось. Лорен села и осмотрелась, вполне ожидая увидеть монстра с острыми когтями и окровавленными зубами. Но ничего и никого рядом не оказалось – не было, как заметила Лорен, в том числе и остатков мигрени, которая еще совсем недавно ее полностью парализовала.
Щека ощущалась шероховатой, и девочка провела по ней рукой. Ладонь оказалась покрыта грязью. Видимо, Лорен зарылась лицом в землю, стараясь спастись от увиденного. Образы так быстро затухали в памяти, будто ничего и не произошло. После них осталось лишь ощущение пустоты и страшная усталость, от которой девочке хотелось лечь и уснуть прямо тут.
«Ну, немудрено», – проговорила она, через силу заставив себя подняться на ноги и сделать пару шагов. Сперва тошнота, затем худшая мигрень в истории, а в конце еще и настоящий ночной кошмар наяву, где монстр расправился с милыми девочками. Естественно, ей хотелось поспать.
Несмотря на странные вещи, которые Лорен только что увидела – или вообразила? – лес все также ощущался убежищем. Шорох листьев и чириканье птиц смыли последние отзвуки кошмара. А она решила, что это был именно он. Просто кошмар, вызванный головной болью, беспокоиться не о чем.
Девочка отыскала велосипед, стоявший ровно там, где она его и оставила, оперев на призрачное дерево, взялась за руль и выкатила его из-под сени ветвей. Именно тогда она заметила что-то на сиденье.
На темно-синей обивке сложно было что-то разглядеть. Лорен наклонилась ближе и отпрянула в ужасе. На сиденье остался отпечаток руки – руки, чем-то похожей на человеческую, с очень длинными, тонкими пальцами.
Но