Джек бы под страхом смерти не принёс столько еды в спальню – всё на растерзание голодным рубежникам.
– Какой запах, – протянул Виктор, откашливаясь, – жрать хочу, сил нет.
– Кстати об этом, – Адам постучал пальцами по экрану настенных электронных часов над дверью, – у вас всего двадцать пять минут на завтрак. И коктейля побольше примите, а то на вас смотреть больно. Миру плевать на ваш распорядок дня. В семь тридцать мы выезжаем. Не тяните резину, я пока оформлю пропуска, – он скривил губы, глядя как Оглу беспомощно пытается застегнуть лямку от униформы. – Да подсоби ты ему, а то оторвёт чего!
Пока Джек помогал мальчишке одеться, все успели собраться и уйти.
«Свалился, как снег на голову», – бурчал он себе под нос, с силой натягивая ремешок.
– Прости, из-за меня ты придёшь самым последним, – с грустью в голосе прошептал Оглу. – Мне не сказали, что красную защелку нужно вставлять в эту штуку.
– Угу, красную в красную, синюю в синюю, – Джек покачал головой, – вот так. Сколько тебе лет, говоришь?
– Семнадцать.
«А выглядишь на двенадцать».
– Поспешим на завтрак, у нас сегодня много дел.
– Ты уже давно тут работаешь?
– Больше года, – Джек жестом попросил Оглу подняться, – идём же.
– Ого, так много. В то время я ещё в деревне жил… среди нас никто не болел.
– Весь мир болел, – Джек тяжело выдохнул и направился в сторону выхода. – Потеряешься – останешься без завтрака.
Утренний перекус прошёл в большой спешке. Запах копчёного сыра и пирожков с мясом заставлял Джека истекать слюной. Ему же в очередной раз приходилось давиться невкусной, слегка пересоленой кашей. Коллеги по работе, как обычно, уселись за центральный стол, за которым он себя чувствовал крайне неуютно. Лучше сидеть в углу, в одиночестве, чем в очередной раз выслушивать подколы Седрика. Год в тюрьме сильно меняет человека, но отношение общества к этому человеку меняется ещё сильнее.
Товарищи по службе, потягивая коктейль «Ванильное наслаждение», с набитыми ртами расспрашивали новичка кто он и откуда приехал с таким акцентом. Их разговора почти не было слышно, разве только обрывки фраз. Оглу вроде как приехал из Азии, Джек с трудом представлял, где находится это место. Ведь он всю свою сознательную жизнь провёл в Реликте и мало что знал о мире снаружи. «Старички» должны были помнить, но Джек с ними толком не общался, как и с кем-либо в последнее время. Даже с родителями.
В висках по-утреннему щемило. Просыпался Джек тяжело, да и коктейль, как всегда, пить не стал. Узнай о «допинге» высокое начальство, их бы всех серьёзно наказали. А Ульфу, главному «барыге», перепало бы по первое число.
Адам появился за пять минут до выезда и раздал каждому по магнитному пропуску.
– Душа коллектива, – причмокнул он губами, протягивая карточку Джеку, жующему рисовую кашу. – Опять в одиночестве? Тебе бы взбодриться.
– Угу, мне и тут удобно, – после их последнего разговора с «коллективом», почти год назад, ему до сих пор припоминали