на этот уикенд, поэтому я, поблагодарив за приглашение, отказалась. Но Пака все не унималась, она стала рассказывать, как весело бывает у них на этом ежегодном празднике. Там встречаются все родственники, которые давно друг друга не видели, они сидят за одним столом, пьют, едят, поют песни, а потом и до танцев доходит дело. Я пообещала ей, что на будущий год, если она меня заранее пригласит, я обязательно съезжу к ним в деревню на этот замечательный праздник. На том и порешили. Мы с ней уже мило распрощались, как вдруг она сказала: «Наконец-то я увижу свою девочку!». «У кого-то снова поехала крыша»,– подумала я, быстро перевела разговор в другое русло и под благовидным предлогом удалилась к себе наверх.
В этот же вечер я общалась с кем-то из посольских женщин и между делом упомянула о приглашении Паки посетить их деревенский праздник. Реакция была крайне неожиданной. На меня замахали руками и стали истошно вопить, призывая меня никогда этого не делать, более того обходить стороной все деревни, где будет хоть малейший намек на праздник. Вот моя предшественница сделала такую глупость, попалась на этот крючок и поехала на праздник, так ее оттуда вывезли еле живую и истратили на нее лошадиную дозу нашатырного спирта, дабы привести в чувство. Я дождалась, когда словесный поток иссякнет, а эмоции улягутся, и потребовала объяснить мне спокойно, в чем там, собственно, дело.
А дело оказалось вот в чем. Оказывается, мальгаши не хоронят своих умерших родственников. Они их слегка бальзамируют, потом подсушивают, заворачивают в рогожку и укладывают в специальный склеп, больше похожий на простой сарайчик. Раз в году домой съезжаются все родственники, они вытаскивают останки своих предков на свет божий, просушивают их, принаряжают и сажают за общий стол. Этот акт символизирует преемственность поколений, уважение к предкам, единение и братание всех членов большой семьи. Никто никого не оплакивает, поскольку никто никуда не делся. Все в сборе. Ну, подумаешь, кто-то менее дееспособен, чем другие. Главное, что все в сборе, что никто не забыт. А как говорил Метерлинк в своей «Синей птице»: «Люди живы, пока их помнят». А тут не просто помнят своих родственников, тут их трогают, наряжают, угощают, поют им песни, водят хороводы, всячески демонстрируют уважение и почтение, рассказывают им о событиях последних лет, чтобы они были в курсе, чуть ли не целуются с ними. Вот, оказывается, какой необыкновенный праздник я пропустила. Где еще можно увидеть такое? Где-нибудь, наверное, можно, но уж я-то туда точно не попаду.
В понедельник вернулась Пакирет, не просто довольная, а сияющая от счастья. Первым делом она начала рассказывать о встрече с дочкой. Оказалось что, та практически не изменилась. Все у нее было на месте, ни один пальчик не потерялся. Пакирет готова была углубиться в подробности, но я сделала вид, что очень спешу. Когда я спешно уносила ноги, вслед мне неслись сбивчивые речи Пакирет о том, какая у нее хорошенькая дочка. Было видно, что на душе у Пакирет цветут маргаритки. Как мало человеку надо для счастья!
Финал