кто-то уже разгружал сегодняшний улов. «Делать здесь нечего», – подумал он.
«Если тот мужчина добрался к реке из пригорода, то кто-то мог его заметить. Или он связал дочь в лесу? Да и зачем я вздумал его искать? Чего решил добиться?». По дороге в пригород ниарайд вдруг понял, что он хочет наказать его сам. Но Вазран опоздал с возмездием. Мужчина висел на петле посреди своей ветхой избушки.
Ниарайд сел на корточки возле порога, прислонившись к стене. На полу валялись пустые бутылки, чёрствый хлеб, и письмо, написанное размашистым почерком, где было сказано:
«Я сделал всё, что мог, прости меня Наэна, прости меня Воста».
Над камином ниарайд увидел фотографию повешенного со своей женой и дочерью-младенцем, выглядели они счастливыми.
В избе он не обнаружил признаков женского присутствия, видимо, жена ушла или умерла. Человека может сломать всё, что угодно. Вопрос, сможет ли человек после этого оправиться? Незнакомец сломился и в итоге болтается в петле.
Вазран вспомнил поступки и решения, которые привели его сюда. Он изгнанник своего рода, сирота, оставшийся один против всего мира. Хоть его однажды и приютил чересчур строгий дядя, но из-за своей мальчишеской гордости и глупости Вазран остался на улице. Ему когда-то очень сильно повезло: у Вазрана были родные, которые могли о нем позаботиться, но он этого не осознавал, не смог смириться с гибелью родителей. Годы прошли, Вазран повзрослел и принял случившееся, но было слишком поздно, теперь он по-настоящему один.
С этими мыслями Вазран покинул лачугу.
Кальрану пришли известия о висельнике в пригороде, и он решил лично туда наведаться. Висельник был высокий, ниарайд не врал. Лысина на голове, отёкшее из-за частого употребления алкоголя лицо, в грязных штанах и рубашке. Язык вылез наружу, в кармане лежала тысяча урилов.
– Висельника зовут Громул Бригвол, – начал Свен, подкуривая сигарету. – Жена скончалась три года назад. Безработный, имеет дочь Висталию Бригвол, которая сейчас находится под нашей опекой.
Начальник стражей осматривал лачугу: по двум углам стояли кровати с ширмой. На левой стороне – кровать поменьше, для дочери, на правой – для висельника. На кухонном столе гора грязной алюминиевой посуды, на полу пустые бутылки – тут давно не прибирались. Воняло плесенью.
– Как они тут жили… – удивился Кальран.
– Да… – согласился Свен, который обнаружил на столе записку и прочел вслух. – Я сделал всё, что мог, прости меня Наэна, прости меня Воста. Значит, всё, что мог – это избавиться от дочери? Странные же люди пошли нынче.
Кальран разглядел фотографию над камином, где изображена счастливая пара с ребёнком.
– А тут они выглядят счастливыми, – заметил начальник стражей. – Похоже, он не пережил кончину жены и тронулся умом.
Вдруг постучали в дверь, у порога стояла женщина средних лет и десятилетний мальчик, ковырявшийся в носу, которого она держала за руку.
– Простите за беспокойство, уважаемые, – поклонилась она.
– Ничего, ничего, говорите, – тепло улыбнулся Свенгир.
– Мы