всего, я ревел, но голос почему-то изменился и стал хриплым. Я уже не говорил, а рычал:
– Помогите же мне!
Тут зрение вернулось, я стал видеть все очень четко и увидел, что Витина мама пристально смотрит на меня. Я не понял, что произошло, но тут меня скрутило! Меня прямо колесом выгнуло, и я затылком шарахнулся о спинку дивана. Хорошо еще, что она была мягкая. Потом меня скрючило, руки и ноги вывернулись, а краем глаза я увидел, что в комнату вбежал Витин отец и закричал:
– Смотри, что ты наделала!
Дальше я не слушал, потому что мне стало невыносимо страшно. Мои руки захрустели, рукава водолазки вдруг куда-то делись. И тут я сообразил, что мои руки становятся длиннее! Они вытягивались и вытягивались и прямо на глазах покрывались шерстью. Это было ужасно щекотно. Может, мне и показалось бы это веселым, если бы я не знал, что сейчас умру!
Что-то опять случилось с глазами: комната словно вытянулась в глубину, и проявились какие-то слои и очертания. Как будто тени от предметов, которых на самом деле в комнате не было. Вокруг Витиных родителей будто появилось какое-то свечение. Оно было ярко-красным у отца и слегка фиолетовым – у его мамы. Эти ореолы колыхались, меняли оттенки… Просто ужас! Вдобавок я начал различать какие-то шумы, которых раньше не было, какие-то скрипы, шелест. «Мыши», – подумал я отчего-то. Мне было страшно так, как никогда в жизни еще не было страшно!
Опять заболел живот, на этот раз – резко, остро. Я закричал, нет, завыл! Тонко и пронзительно. Схватился руками, да нет – лапами! – за голову, почувствовал, что волосы на голове тоже изменились, стали мягче и короче. Вдобавок уши переехали на макушку и заострились.
– Почему-у-у?! – закричал я. – Заче-е-ем?! Я не хочу-у-у!!!
Вдруг перед глазами словно сверкнула молния. В ее свете я увидел замерших в ужасе Витиных родителей, меня пронзила невыносимая боль, и, успев подумать: «Все!», я провалился в бесконечную черную пропасть. Сначала я еще что-то чувствовал – диван под собой, слышал какой-то шум в коридоре, а потом все пропало, и я исчез…
– Эй, ты чего? Спишь? – услышал я чей-то голос и открыл глаза. Передо мной стоял Витя. Он смотрел на меня чуть насмешливо.
Я, ничего не понимая, тупо смотрел на него, потом вдруг вспомнил все, что произошло, и вскочил.
– Да что с тобой? – удивился Витя.
– Я живой? – хрипло спросил я. И испугался – голос!
– Да живой, живой! Что тут тобой могло случиться? – Витя немного встревожился.
Я посмотрел на свои руки и ничего не понял. Все как обычно. Руки как руки. Никакой шерсти, никаких вывернутых кистей. Ничего! И водолазка на месте.
– Понимаешь… – и тут до меня дошло, что и голос у меня совершенно обычный. – У тебя есть в комнате зеркало?
– Маленькое есть. Если нужно большое, то оно в ванной.
В ванную мне идти совершенно не хотелось. Там могли быть Витины родители, а с ними встречаться я пока не собирался.
– Давай маленькое.
Витя протянул карманное зеркальце. Я посмотрелся в него – лицо совершенно обычное, глаза тоже. И вижу я все как всегда,