маневра. Поэтому в армии Плавта всем и каждому, и особенно командирам, строго предписывалось обходиться с союзниками крайне любезно. В частности, попусту изводить восхитительное фалернское, накачивая им даже тех, кому в вине важна только крепость.
– Полагаю, ты знаешь Публия Поллия Альбина? – сказал Верика, махнув рукой в сторону направлявшегося к ним римлянина.
Тот отсалютовал легату и замер как каменный рядом с царьком.
– Центурион.
Веспасиан кивнул в знак приветствия и вновь повернулся к своему гостю:
– Альбин – знающий и очень опытный командир. Один из лучших. Думаю, он тебе очень полезен.
– Не могу возразить.
Веспасиан покосился на Альбина, но и после столь странного, скорей похожего на порицание, чем на похвалу, отзыва на лице того не дрогнул ни один мускул. Видно, не зря Плавт остановил свой выбор на нем: этот центурион помимо несомненных боевых качеств обладал также задатками дипломата.
– Как продвигается обучение твоих воинов?
– Неплохо.
Верика пожал плечами. Похоже, усилия Рима по укреплению возвращенного ему трона его не особенно волновали.
– Я слишком стар, чтобы совать во все нос. Но замечу, что центурион Альбин хорошо делает свою работу, а поскольку атребаты старательны и восприимчивы, то нет сомнений, что вскоре ему без лишних хлопот удастся сколотить из них гвардию, способную поддержать меня в трудный час. Не так ли, центурион?
– Не могу возразить, царь Верика.
Веспасиан бросил на шутника предостерегающий взгляд, но центурион продолжал невозмутимо смотреть прямо перед собой.
– Ну хорошо. Полагаю, в моем шатре всем нам будет удобней. Прошу, пройдемте со мной.
Усевшись возле бронзовой жаровни с уютно потрескивавшими в ней оранжевыми угольками, Веспасиан и два его гостя потягивали вино из серебряных кубков и наслаждались теплом. Жижа, стекавшая с их сапог, пятнала вязаные ковры, устилавшие пол, и легат мысленно выбранился. С этой необходимостью быть гостеприимным того и гляди разведешь в доме грязь.
– Как поживает генерал Плавт? – спросил Верика, передвигаясь поближе к жаровне.
– С ним все в порядке. Он шлет тебе самые добрые пожелания и надеется, что ты тоже здоров.
– О, я уверен в искренности его пожеланий! – произнес Верика со смешком. – Если я вдруг возьму да помру, какой от меня будет прок? Кто тогда придет мне на смену? Атребаты не лили слез, когда Каратак прогнал меня прочь, и вряд ли сильно обрадовались, когда я вернулся на кончиках римских копий. Новый царь, чтобы заручиться поддержкой народа, будет искать расположения Каратака, а не вашего императора Клавдия.
– А сознают ли атребаты, какими последствиями чревато воцарение ставленника такого ужасного человека?
– Они сознают, что мой трон принадлежит мне лишь потому, что так решил ваш император, – последовал спокойный ответ.
Однако Веспасиану все-таки показалось, что он уловил в тоне старика нотку горечи, и, будь вождь помоложе, это могло