и благородные поступки. Я, может, тоже что-то могу сделать. Никогда не думал о таком варианте?
Арану стало стыдно. Он коротко посмотрел на Артура и тише сказал:
– Извини.
Однако спасибо он и из себя выдавить так и не смог. Они подъехали к дому Арана, и Гард, откинувшись на сиденье, повернул голову на бок, флегматично глядя на него:
– Рудберг, сделай одолжение, не попадайся больше мне на пути.
Уже позже Аран подумал, что таким горделивым способом Гард просил его больше не попадать в неприятности, чтобы больше не было поводов спасать его, и таким образом хотел проявить свою человечность, возможно, частично завидуя той, которую проявлял Аран. Но в тот момент Аран воспринял его слова буквально и как грубость и лишь кинул в ответ:
– Пошел ты.
И вышел из автомобиля, громко хлопнув дверью.
Несмотря на то, что Аран простоял под горячим душем целых полчаса, стараясь себя отогреть, и долго отпаивал себя горячим кофе, наутро он обнаружил себя с температурой и сопливым носом. Стоя по обыкновению у ворот университета и куря сигарету, он злился на собственную болезнь, потому что понимал, что в таком вот состоянии ему придется отучиться и отработать весь день сегодня и завтра, пока не настанут выходные.
Гоббинс подошел к нему, подозрительно разглядывая его еще за несколько метров:
– Привет, Аран. Ты чего, забо-олел что ли?
Аран громко чихнул и на мгновение закрыл глаза, чтобы унять давящую боль.
– Отвали, Нэти. Держись от меня подальше, если не хочешь вирус словить. И знай, что болеть я буду долго, как минимум полгода.
Нэт не обратил внимания на его остроты. Он был действительно обеспокоен.
– Что-то я не по-онял, ты же еще вче-ера нормально себя чуувствовал. Когда успел простыть? Но-очью что ли?
Аран устало вздохнул, не желая ни с кем разговаривать. У него разламывалась голова, было все стянуто в носу, и он жутко хотел спать. Поверх плеча Гоббинса он увидел идущего к университету Артура Гарда в обнимку с какой-то новой девушкой и двумя приятелями. Гард одарил его тем же долгим и безразличным взглядом и с тем же презрением отвернулся.
– В се-таки хорошо иногда, что в мире ничего не меняется, – задумчиво проговорил Аран. – Всегда в таком случае знаешь, чего ждать от завтрашнего дня и к чему готовиться. Ведь да, Нэти?
Все действительно осталось на своих местах. После разговора с родителями Аран лишь получил подтверждение всем своим опасениям, нашел ответ на вопрос о последствиях, но в целом ничего не изменилось. Артур Гард приписал себе благородство, о котором, судя по всему, не собирался никому рассказывать, но агрессивного отношения к Арану не поменял. Ожидая от самого себя, что он как минимум разочаруется и в себе, и в окружающих людях, и во всем мире, Аран скорее почувствовал облегчение: иногда хорошо, когда ничего не меняется.
Однако уже сидя на лекции, к которой не присушивался из-за своего насморка, кашля и гудящей головы, Аран в очередной раз бесцельно водил глазами по рядам аудитории, подперев голову рукой,