она. – И наши мамы…Почему-то мне начинает казаться, что мы оба родились не от законных жен. Так?
– Извини, – в очередной раз произнес управляющий и снова с искренним сожалением. – Дезир никогда и не думал жениться. Мама Ричи работала здесь. Она из прислуги. И кстати, ты не права. Это была довольно замкнутая и суровая женщина. Она умерла всего лет пять назад. Заправляла на кухне. А вот твоя мама была очень милой и доброй женщиной. Тихой и покладистой. Мы с Ингрид были к ней очень привязаны в детстве. Она была нашей няней.
– Что с ней стало? – он видел, как девушке больно сейчас.
– Она умерла в родах, – скрывать правду не получилось бы. – Я храню для тебя ее вещи. Она так ждала твоего появления…И даже любила твоего отца.
Вика на миг зажмурилась, стараясь сдержать слезы. Мама…девушка не знала ее, хотя так мечтала найти. Но теперь это невозможно. И почему-то узнать, что мама ее любила, было очень тяжело. Потому что ей нельзя так же признаться в любви, обнять, хотя бы увидеть…уже никогда…
– Мой отец… – Вика заставила себя успокоиться. – Из контекста понятно, что он был не очень хорошим человеком.
– Он был просто Линдом, – Инген пожал плечами. – Типичный представитель твоего рода. Жесткий и часто жестокий, эгоистичный, капризный. Особенно к старости. И любвеобильный, как ты уже успела понять. При Дезире все дела вел мой отец. И снова, извини. Я не хочу врать, что твой отец был мне приятен. Как и всем остальным.
– Ясно, – кивнула девушка. – Но, он же умер?
– Полгода назад, – управляющий не смог сказать это спокойно. Его все еще бесила трусость Хозяина. – Поверь, очень не вовремя он наложил на себя руки.
– Даже так? – это ее удивило. – Капризный и злобный всемогущий Хозяин вдруг совершает суицид? А точно ему никто не помог?
– Это невозможно, – твердо выдал молодой человек очередную заученную истину. – Никто в этом мире не способен убить Хозяина.
– В этом мире…. – вот теперь Вика напряглась. – Почему я начинаю бояться, что это не оговорка и не образное выражение?
На самом деле, она не боялась. Это было нечто иное. Некое напряженное ожидание. Чего-то большего, чем слова. И…Вика уже устала удивляться себе. Снова она знала, чувствовала ответ. Даже еще до того, как вопрос был ею задан.
– Потому что я проговорился сознательно, – признался Инген после очередного тяжелого вздоха. – Я слишком устал. Я расскажу тебе самое главное. А там…у тебя будет время привыкнуть, а у меня…надежда на лучшее.
Он выглядел несчастным. И еще очень решительным. Как боец перед …битвой? Испытанием? Смертельно опасным испытанием. Его напряжение передалось ей. Хотя нет, это снова было нечто иное…
Вика кивнула. И тут же осознала, что вот сейчас боится. Ее не испугали новые возможности и умения, скорее удивили и порадовали. Даже пробуждение в незнакомом месте и то не вызвало страха. Только злость. А вот теперь… Но она только крепче вцепилась руками в подлокотники кресла, будто при взлете самолета, и приготовилась слушать. С