Белые ночи. Федор Достоевский

что когда́-нибу́дь бу́ду говори́ть с како́й-нибу́дь же́нщиной.

      – Как? неуже́ли?

      – Да, е́сли рука́ моя́ дрожи́т, то э́то потому́, что никогда́ ещё её не держа́ла така́я хоро́шенькая ма́ленькая ру́чка, как ва́ша. Я совсе́м отвы́к от же́нщин; то́ есть я к ним и не привыка́л никогда́; я ведь оди́н… Я да́же не зна́ю, как говори́ть с ни́ми. Вот и тепе́рь не зна́ю – не сказа́л ли вам како́й-нибу́дь глу́пости? Скажи́те мне пря́мо; предупрежда́ю вас, я не оби́жусь…

      – Нет, ничего́, ничего́; наоборо́т. И е́сли уже́ вы тре́буете, чтоб я́ была́ открове́нна, так я вам скажу́, что же́нщинам нра́вится така́я ро́бость; а е́сли хоти́те знать бо́льше, то и мне́ она́ то́же нра́вится, и я не прогоню́ вас от себя́ до са́мого до́ма.