улась ввысь и надулась радужным пузырём величиной с футбольный мяч. Он лениво развевался в воздухе. Внутри пузыря виднелась та же девочка, окружённая фонтаном золотисто-розовых искр. Ей бурно аплодировали, сверху виднелся баннер с надписью: «Крутые девчонки». В радужном сиянии мыльного пузыря можно было рассмотреть и лицо спящей: она улыбалась во весь рот.
– Ух ты! Я и вправду могу улыбаться от уха до уха, – сказала Лиа, стоя у кровати и созерцая сладко спящую Азалию.
– Твой рот напоминает мне какое-то животное. Вот только не припомню какое, – Дориэнт, стоящий рядом, задумчиво постучал пальцем по подбородку.
– Чур ни слова о широкомордых лягушках, – предупредила Лиа юношу-эльфа.
Дориэнт протестующе вскинул руки:
– Мне бы и во сне такое в голову не пришло! Кстати, о сне: Азалия празднует свою первую игру с «Крутыми девчонками» даже в грёзах. Похоже, она не на шутку увлеклась хоккеем.
Лиа кивнула:
– Я бы и мохкристальный леденец не поставила на то, что изнеженная принцесса Воздуха всерьёз увлечётся такой жёсткой игрой, как хоккей.
И правда, невозможно было даже предположить, что младшая сестра Дориэнта, высокородная принцесса Небесной империи, будет наслаждаться пребыванием в человеческом теле Лиа. Тем более что теперь Лиа не могла не признать: в сравнении с человеческим эльфийское тело было просто потрясным! В особенности если оно, кроме всего прочего, принадлежит Азалии Лалиале Пергусте из рода Сребровласых и снабжено превосходнейшими крыльями – кристально-синими, сияющими.
У обмена телами обнаружился приятный побочный эффект: Лиа, которая была единственным ребёнком в семье, теперь обзавелась братом старше её на пару лет. Уже ради того, чтобы стать другом Дориэнта, обладателя волос цвета грозовых туч и дерзкой усмешки, стоило пуститься в эту авантюру и занять место Азалии в эльфийской школе «Источник».
Но это было ещё не всё: после того как из-за злополучного заклятия обмена телами Лиа стала выглядеть как Азалия, она открыла в себе дар призывать молнии и потому носила ныне почётный титул Златогром. Эта новость поразила даже Азалию, хотя эту эльфийку интересовали только людские дела. Но испускать молнии из рук – это уникально даже для эльфов, наделённых магией… пусть даже пока речь шла лишь о крошечных молниях, живущих своей жизнью. По большей части это были произвольные разряды, сгустки энергии, которыми Лиа ещё не умела управлять. Она то и дело нечаянно поджигала то полы «Источника», сделанные из ценного дерева, то мантии учителей, то собственные ногти.
В остальном же обе девочки, преодолев некоторые трудности, наслаждались пребыванием, так сказать, в чужой шкуре. Пока Лиа с энтузиазмом холила и лелеяла своего флорика, плющ по имени Людмилла, Азалия выяснила, что наикрутейшее достижение человечества – это жвачка со вкусом корицы. Понадобилось немало переговоров по Фендриллу, узорчатому овалу на предплечье Лиа, чтобы втолковать Азалии, как нужно жевать, чтобы не склеивались челюсти. И если эта штука окажется на волосах (а такая неприятность рано или поздно может случиться с любым человеком одиннадцати лет), то помогут только решительность и ножницы. Вот почему Азалия стала убирать волосы в хвост, и это было очень красиво!
Радужный пузырь с грёзами продолжал нависать над головой Азалии, а Лиа тем временем осторожно отодвинула пару прядей с её лица.
– С каких это пор у меня фиолетовые брови?
Дориэнт пожал плечами:
– Ну, это же твой любимый цвет.
– Да, но не на лице же! Будь моя воля, я бы вытрясла все подобные дурацкие идеи из твоей сестрицы! Будто мало того, что она всего за пару дней превратила мою комнату в свинарник…
Дориэнт махнул рукой:
– Ты же знаешь, Азалия вечно сеет хаос, как новорождённый смерч. Горничная уже не раз терялась в её гардеробной, как в лесу, бедняжка. А ты уже три недели пробыла в «Источнике», но всё ещё не можешь толком разобраться в её тщательно упакованном сундуке.
Это была правда. Хотя, надо сказать, этот ящик из ясеня нерушимой верности изнутри был величиной с дом, да что там – с огромный склад. И Азалия перед отъездом в «Источник» свалила туда всё, что попалось ей под руку в родительских Хрустальных чертогах. На днях Лиа выудила оттуда даже запас ливня с градом – заархивированный, в облачном формате. Хорошо, что она успела вовремя вышвырнуть его на балкон, прежде чем он разгромил комнату «Ночного полёта».
– А волосы у тебя тоже крашеные? – осведомился Дориэнт, склонившись над спящей Азалией и пристально разглядывая её.
Лиа помотала головой.
– Тут твоя сестра – в порядке исключения! – ни при чём. С этим обычным каштановым цветом я хожу всю свою жизнь.
– Скажешь тоже: «обычный». Я такого цвета волос никогда раньше не видел, – Дориэнт попробовал дотронуться до одного из завитков, но его палец прошёл будто сквозь воздух.
– Ну конечно, – хмыкнула Лиа. – Да ведь у вас, эльфов, в тысячу раз больше классных расцветок волос, чем у людей. Например, алый, как рассвет, иссиня-чёрный, как крыло ворона, или металлик, –