но это было уже лишним: «Нива» уехала.
– Офигеть! – выговорил Стас. – Что с ним случилось?! С ума сошёл?! Открыл огонь по своим…
Нестор отряхнул с брюк травинки.
– Бывает.
Подбежала Ксюша – глаза на пол-лица.
– Что с тобой, Нестор? Тебе плохо?!
– Мне хорошо, – улыбнулся он.
Глава 5
Грехи и диагноз
Тринадцатого сентября (число считалось мистическим, и суеверные люди старались не планировать на этот день серьёзных дел) дом в Варсонофьевском переулке посетили очень важные персоны, хотя никто из прохожих и гостей этого района Китай-города их не увидел. На совещание собирались руководители Комитета защитников Отечества (КЗО). Но подъезжали они к зданию не по улочкам Китай-города, а через тоннель со стороны Чистопрудного бульвара. Всего в аудитории № 01, как называли зал для особо секретных совещаний, собрались девять человек.
Никаких секретарей или модераторов эти съезды не предусматривали, и роль таковых исполняли председатель Комитета Мараев Михаил Модестович (известный всем под псевдонимом «Трим») либо его заместитель директор ФСБ Козодоев Иван Егорович, пятидесятипятилетний генерал-лейтенант.
Мараеву исполнилось шестьдесят шесть лет. Это был крепкий мужчина с твёрдым волевым лицом и бицепсами мастера армрестлинга, хотя спортом Михаил Модестович никогда не занимался, просто поддерживал физическую форму, дарованную ему природой.
Родился он в Волгоградской губернии, в детстве с семьёй переехал в Калмыкию. После службы в армии окончил Саратовский юридический институт, по распределению попал в Волгоград, где и начал прокурорскую карьеру. В две тысячи седьмом году он стал заместителем прокурора Волгоградской области, потом возглавил Следственный комитет при Прокуратуре. Пережил два покушения. В две тысячи восемнадцатом году ушёл по ранению в отставку, а в две тысячи двадцатом возглавил Комитет защитников Отечества, объединивший структуры Союза боевых офицеров, спецподразделения ФСБ (тогда его как раз возглавлял Козодоев, ставший через год директором), славянских общин и юридических частных контор.
Поскольку либералы у власти продолжали вести Россию к гибели, используя поддержку Запада, у КЗО хватало работы, но проблемы множились, информационную кампанию Комитет внутри страны проигрывал, в связи с чем и решено было обсудить создавшееся положение и разработать план действий.
Объявив повестку дня, Мараев предоставил слово Козодоеву, и тот коротко ввёл присутствующих в курс дела, обозначив наиболее острые проблемы, которые надо было нейтрализовать в первую очередь. Начал он с поправок к Конституции, которая была принята в июле две тысячи двадцатого года. Козодоев констатировал, что уже через полгода после этого шага, едва не расколовшего общество, стало понятно, ради чего началась кампания: наряду с необходимыми изменениями либералы постарались протащить в документ с виду формальные и «малозначимые» статейки типа «обнуления президентского срока», которые начали приобретать