Тогда мои опасения подтвердились. Я бродила туда-сюда по коридору отделения, подумывая, что же ещё можно сделать. В итоге принялась колотить оконное стекло. Ударила кулаком раз-другой. Заболел кулак. Сбежались санитарки, окружили меня. Я принялась пихаться всем телом, защищаясь от них. «Здоровая какая!» – воскликнула одна из них. Они уложили меня на койку и связали… это было что-то вроде смирительной рубашки.
– Мы тебе сделаем укол, чтобы ты успокоилась, – сказала одна из них.
– Я уже успокоилась, – ответила я.
– Нет, – возразила она.
Кололи они мне в тот раз аминазин.
Я отказалась самостоятельно расстёгивать ремень с необычной застёжкой, поэтому они разрезали его ножницами и вкололи мне аминазин внутримышечно.
– У Вас есть дети?! – спросила я перед этим у той, которая намеревалась мне сделать укол.
Она со «стёбной» улыбкой ответила:
– Нет.
– Оно и видно! – воскликнула я, и они снова расхохотались.
После этого я лежала и ревела. Но в то же время краем уха слушала окружающую обстановку. Я тогда узнала, что здесь лечится мой однофамилец.
– Не твоя ли сестра? – спросила одна из санитарок у него.
– Нахрен мне нужна такая сестра? – ответил он.
Перспективы
На следующий день я познакомилась с главным лечащим врачом, И.В.
Он сказал мне, что сегодня ко мне приезжали родители, но что мне пока рано их видеть, что я пока не в том состоянии, чтобы с ними встречаться.
– Целый месяц мне здесь лежать, – посетовала я.
«В лучшем случае через месяц тебя выпишут», – говорила одна из девушек, которые стояли у моей постели вчера и разъясняли мне «понятия».
– Ну, кто тебе сказал, что месяц? Не месяц, меньше, – ответил он, и это была ложь.
Меня выписали лишь через два месяца.
В туалете
Когда в прокуренном туалете я справляла свою нужду однажды, дверь открыл маленький мальчишка и, стоя в дверях, принялся нагло пялиться на меня. Эта ситуация была настолько диковинной для меня, и я была так растеряна перед такой-то мелюзгой, что я просто завизжала в расчёте на помощь со стороны кого-нибудь из взрослых. Сначала никто не обращал внимания, и тот мерзкий мальчишка, казалось, ликовал, а потом, наконец, пришла одна из санитарок. Ей было невдомёк, отчего я раскричалась в такой чепуховой ситуации, но мальчугана за дверь она выставила.
Дознание
То, что я испытываю чувство, «словно мои мысли кто-то читает», первым выпытал у меня И.В.
Мне и в самом деле когда-то казалось, что есть какая-то связь между моими мыслями на чей-то счёт и объективным отношением ко мне со стороны этого человека. Что если я допущу какую-то вольность в мыслях, размечтаюсь ненароком о том, о чём не следовало бы, то это обязательно станет явным, да и самой себя после этого я бы жутко стыдилась. Поэтому я стремилась проконтролировать не только своё поведение, но и свою мыслительную активность.
Как бы