в золоте «принцессы»,
А зеленые глаза
Так прекрасны в поэтессе —
Образ светлый подсказал.
Но пришло разоблаченье,
Дмитриевой псевдоним
Не имел уже значенья.
Новый образ создадим
Романтический в журнале
«Аполлон», но погоди,
Чем закончились, узнали
Той истории ходы?
Два приятеля стрелялись
Из-за пламенной любви,
Но, как подвиг от реляций,
Был ли след тогда в крови?
Все газеты облетели
Обстоятельства дуэли.
У Волошина мотив
Был, пощечину влепив
Гумилеву, тот в горячке
Вызов сделал к Черной речке,
Чем бесстрашье подтвердил,
Что носил в своей груди.
У Волошина осечку
Дважды пистолет давал.
Гумилев смотрел на речку,
В воздух, собственно, стрелял,
Ранее, еще в Трувиле,
Он топиться пожелал,
Но его там протрезвили,
Поломавши дерзкий план.
С полицейского участка,
Как бродяга, уходил,
С голодом стыкался часто
Иностранный господин.
Анна Горенко отныне
Истерзала дерзкий нрав,
Так поэт несчастный сгинет,
Смерть «правдиво» разыграв
С отравленьем, но попытка
Жизнь оставить – велика,
Лес Булонский кроны низко,
Как поклоны, опускал,
Где во рву глубоком тело
Без сознания нашли,
Вид убитого имело.
Кто ж так мерзостно шалил?
Сердце дрогнуло у Анны,
И к десятому году
Взяты были «бастионы»,
Что к венчанию ведут.
Но любовь была недолгой,
В восемнадцатом году
Каждый шел своей дорогой
У поэтов на виду.
Что причиною развода
Послужило? – Ряд измен
С переменой жизни хода,
В них поэт всегда не смел.
От избыточных эмоций
Были новые стихи,
Зарожденье революций
С направлением лихих
Новшеств по литературе
Под названьем «акмеизм».
Поэтической натуре
Был роднее реализм.
Но трагическою нотой
Завершился славный путь
С подозреньем, в этом суть,
Что контрреволюционной
Деятельностью назовется.
В протоколе из допроса
Лишь одна за ним вина:
До конца не осознав
Пролетарские законы,
Офицерской чести сын
Не пошел с доносом «скромный»
В те предсмертные часы.
Все равны перед законом,
Кто б ты ни был, хоть поэт,
А иначе, безусловно,
Все б труды свелись на «нет».
По иному мыслят люди,
Что дается им взамен?
Жизнь товарищей рассудит
Без позорных перемен.
С точки зрения врачебной —
Гумилев