он немного нервничал. Скотч и бумага разлетелись на множество маленьких обрывков, и в его руках появилась небольшая черная коробочка. Иван повертел ее, потом прочел название на коробке еще раз, чтобы убедиться, что ему прислали именно то, что он заказал. Бросив ее на стол, он включил свой компьютер касанием и стал настраивать соединение с этой вещью.
– Ну, давай, покажи, на что ты способен. – Загорался нетерпением Иван.
Но черная коробочка напичканная платами и схемами, испускала лишь птичий писк из динамиков компьютера и мерцала разноцветными огнями.
– Что за ерунда…. – Он еще раз взглянул на коробку, где было написано: «Роботизированная установка (машина) для обучения поставленным задачам УР – 31». – Давай, работай! Будь ты, чтоб тебя! Ну, ты! – Он пихнул ее рукой на край стола.
Робот едва удержался за соединительный шнур питания и подтянулся к компьютеру ближе. На экране появилось программное окно с белой страницей компьютерного кода и импульсивно мигающий курсор, как сердцебиение.
Знаки препинания, кавычки, черточки, запятые, точки, бессвязность потока латинских слов делала Ивана еще более уязвимым. От всплескивающегося состояния ярости он хотел закурить, сложить эту машину в коробку и выбросить ее на помойку вместе с докуренной сигаретой. Но, не успев даже поджечь ее, он сильно закашлялся, перхая в эхо пустоты, кашель выходил с задержкой, взрывая внутренности спазмами судорожных глотков воздуха.
Когда кряхтения кашля утихли, он устало отдышался, закрыл глаза и стал мысленно восстанавливать ритм сердца, отбивающийся в ушах. Последние десять лет он только и занимался тем, что отслеживал свой пульс, засекал удары в груди на наручных часах, и к своим семидесяти пяти годам теперь был настоящим профессионалом внутреннего самоконтроля внешнего ритма своего четырехкамерного двигателя жизни. Удары становились отчетливее, мягче, глубокие вдохи глухо пропадали внутри.
Ваня Книжный спокойно открыл глаза, все еще слушая пульс в висках, и увидел экран компьютера с открытым рабочим окном робота, в котором в каждый удар его сердца мигал появляющийся курсор. Сердце отбивало удары курсора.
– Хэх, – улыбчиво поежился он в кресле, – ты тоже жив?
Клавиатура подвинулась ближе к нему, старческие пальцы потерли друг друга, разогреваясь.
– Ну, хорошо…. Давай вместе тогда….
Его первым словом, которое появилось на экране в кавычках, было «Папа». Далее, следуя инструкции к роботу, он вводил целые тома непонятных слов, которые проецировались в невидимое сознание существа по ту сторону экрана. Блок «управление» включал в себя несколько разделов, которые оставались пустыми, их можно было изменять самостоятельно, для получения нужного результата. В блоке «отдача», было невероятное количество схематических алгоритмов, которые Иван не хотел перепечатывать заново, просто копировал и вставлял, копировал и вставлял, лишь меняя заголовки и конечную классификацию исходного кода.
Гудения