есть? – спросил он. – Еще бы. Как не быть у таких. Тяните, которого в расход.
© февраль 2020
Город Дит
Кто-то захаркал коврик, и Пищ, приложившись лбом к электрическому щитку, сосчитал до семидесяти восьми. Потом вставил ключ и так подержал его. Дверь не была заперта. Он потянул ее на себя, и она отворилась внутрь.
– Дима вернулся? – крикнул Пищ из прихожей.
Из спальни выпорхнула Амалия Хребтова.
– Маленький мальчик снова звонил, – сообщила она. – Не нам.
Пищ снял трубку древнего телефона. Поднес к уху.
– Вы скоро все сдохнете, – произнес далекий тоненький голос.
Пищ положил трубку на рычаг.
– Кому он звонил? Где?
– Передавали, что в Аргентине. Шесть человек уже умерло.
Пищ проследовал на кухню и сел за стол. На блюде лежала небольшая рыба с человеческим лицом. Она была нарезана ломтями с хвоста и до брюшного полюса. Пищ взял ее всю огромными руками и проглотил. Положил на место и повернул колесико радиоприемника.
– Ситуация с маленьким мальчиком продолжает ухудшаться, – прохрипел диктор. – Новые звонки получены в Мексике, Аргентине, Германии, Великобритании и по всему миру. Число умерших достигло трех тысяч пятидесяти шести…
– Дима где? – спросил Пищ.
Амалия Хребтова воздела руки, сложила их кольцом, закружилась на месте и запела. Нижняя юбка мела дощатый пол.
Пищ оделся вдвое против обычного и вышел.
Двор был подсвечен красным. Кривые деревья замерли в полупоклонах. Навстречу Пищу шел Дима с папкой под мышкой. Пищ, ненадолго остановившийся, снялся с места и прошел мимо. Он устремился по касательной ко двору, а Дима стал удаляться на запад. Вскоре Пищ скрылся из виду, и Дима увидел костер. Вокруг сидели четверо и жарили дедушку. Тот медленно поворачивался на вертеле и что-то беззвучно шептал.
– Эй, поди сюда, – окликнул один. Это было длинное лицо с короткими ножками, обутыми в галоши.
Дима ускорил шаг и оставил костер позади.
«Дедушка, дедушка», – стучало у него в голове.
За спиной ему что-то кричали. Кто-то встал и вырос до неба, но Дима свернул за угол и очутился на проспекте. Женщина, доходившая ему до колена, вынула из-под чепца огромные ножницы и отстригла Диме голову. Женщину немедленно задержали.
Пищ наблюдал за ее допросом. Двое склонились над ней, и один был еще ниже, но тоже склонился. Вокруг высились остроконечные башни, звучала музыка без контрапунктов и обертонов. Свет был красный, и все было красное, где не черное, а мест иного цвета было не счесть, но тоже красные и черные. За башнями замер багровый солнечный полукруг. Пустыня давила мертвой тишиной и простиралась до горизонта во всех направлениях. Прогромыхала маленькая тележка, в которой хихикали и удовлетворенно вздыхали. Следом возник колесный репродуктор.
– Мальчик звонил, мальчик звонил, – повторял