способствовало снижению интереса к приобретению мудрости и утрате уважения к старению.
Западные философы, размышляющие о времени, такие как Хайдеггер, обычно разрабатывают философию смерти, которая исследует конечность и смысл жизни. Баарс смещает этот фокус, предлагая другой аспект конечного жизненного времени как надежду. По мнению философа Блоха, надежда преодолевает время и выходит за пределы смерти, когда то, чего мы не достигли, остается живым, как надежда, что другие сделают свое собственное, чтобы можно было достичь лучшего будущего.
Особенно интересная дискуссия сосредоточена на нашей личной идентичности, передаваемой через нарративы. Баарс связывает использование нарративов с рефлексией и постоянным поиском мудрости. Истории о нашей жизни обязательно избирательны – то, на чем мы фокусируемся, зависит от того, что мы помним, от нашей интерпретации реальности и многого другого. Истории-это не просто информация, и то, что важно, зависит от контекста и текущей ситуации. Баарс ставит под сомнение предположение о том, что пожилые люди должны примириться со своей жизнью через такие виды деятельности, как обзор жизни, но находит ценность в рефлексивности, которую поощряют нарративные практики.
Такие вопросы, как «почему мы стареем?» и «хорошо ли жить дольше?», рассматриваются для иллюстрации различия между причинным «почему» и телеологическим «зачем». Еще одно различие проводится между условными и экзистенциальными ограничениями. Условные ограничения – это те, которые не являются неизбежными для старения. Научно-технический прогресс устранил многие условные проблемы дальнейшей жизни. Напротив, экзистенциальные ограничения связаны с уязвимостями, которые являются неотъемлемыми и должны быть приняты. Именно в этой области гуманитарные науки могут помочь нам признать ограничения и справиться с трудными обстоятельствами. Подходы, которые подчеркивают креативность, рефлексию и смысл, могут повысить устойчивость в решении проблем и улучшить качество жизни. Баарс утверждает, что геронтология требует подходов, взятых как из наук, так и из гуманитарных наук, чтобы избежать искажения реальности старения, которая включает в себя как случайные, так и экзистенциальные ограничения.
Последняя глава предлагает видение искусства старения, наполненного надеждой и возможностями жить осмысленно, выходя за рамки понимания старения как патологического процесса. Баарс критикует подходы, отождествляющие конечность с умиранием, и предполагает, что транс-персональная ориентация, включающая цели и участие, выходящие за пределы нашей жизни, позволяет нашим надеждам передаваться будущим поколениям. С возрастом может прийти транс-генерационная перспектива, которая, по его утверждению, может вызвать растущую озабоченность и интерес к другим.
Геронтологи в целом посвятили себя решению конкретных вопросов и проблем