долой, – пробормотала Снофф, разглядывая фантом. У мастеров сновидений превосходная зрительная память, но в этот раз ошибиться уж точно не хотелось. – И будь любезен, голубчик, подними-ка подбородок…
– Не очень-то вежливо, мастерица, – укоризненно заметил фантом, приходя в движение.
От неожиданности Снофф вздрогнула и тут же усмехнулась. «Схожу к лекарю, попрошу что-нибудь от нервов», – решила она и снова прищелкнула пальцами:
– Говорящий ты мне не нужен, оставайся просто фанто…
– Нет-нет, так не пойдет, – рассмеялся фантом. Он снял шляпу, по-хозяйски опустился в кресло напротив и закинул ногу на ногу. Довольный произведенным эффектом, он улыбнулся остолбеневшей Снофф.
– Милая моя, неужели вы всерьез решили, что можете без моего согласия взять и увидеть меня во сне?
«Это мой сон, это мой сон», – твердила про себя Снофф, пытаясь пошевелиться – и с ужасом понимая, что не может двинуть даже пальцем. «Проснись!» – произнесла она одними губами, но господин Рам лишь насмешливо покачал головой.
– Обязательно проснетесь… Когда я вас отпущу. Вы мне глубоко симпатичны, мастерица, поэтому позвольте дать вам два совета. Первый – не лезьте в мои дела. Уезжайте подальше. Махните на море или в горы. В Альгардии сейчас цветет горная вишня, м-м-м… Иначе, боюсь, наша следующая встреча окажется последней. А чтобы у вас не оставалось сомнений, придется преподать вам небольшой урок.
Господин Рам поднялся с кресла, повертел головой, заглянул за стойку и вытащил оттуда метлу.
– Сгодится, – кивнул он и направился к Снофф.
Она уже почти уверилась, что сейчас галантный господин не менее галантно отхлещет ее метлой, но тот протянул метлу ей.
– Держитесь крепче, мастерица, и это мой второй совет.
Снофф почувствовала, что ее руки внезапно обрели способность двигаться. Она послушно ухватилась за метлу. Удивительно, но на ощупь деревянная рукоятка была совсем как железо – кованое железо, нагретое солнцем.
– И перестаньте, ради небес, щелкать пальцами, – поморщился господин Рам. – Это ужасно, ужасно вульгарно… Лучше так!
Посмеиваясь, он хлопнул в ладоши, и Снофф зажмурилась от яркого света, ударившего в глаза.
– Вот… поганец! – выругалась она, увидев, где оказалась. Из одного сна – ее собственного сна! – господин Рам, кем бы он ни был, перебросил ее в другой, чего никогда с мастерицей не случалось, да и случиться не могло физически. Сны – это сны, нельзя управлять чужим сном.
Мастерица сидела на башне городской ратуши, обеими руками держась за кованый шпиль, на котором застыл в безветрии флюгер. Внизу бурлила жизнь: шумел рынок, по улицам брели по своим делам горожане, а в соседнем переулке сцепились оглоблями две телеги, и теперь возницы визгливо ругались, пытаясь растащить лошадей. Над причалами порта вдалеке белели паруса, слышны были крики чаек, а еще дальше, над морем, клонилось к закату солнце.
Снофф закрыла глаза и попробовала проснуться. Потом еще и еще