Петр Акимович. – Ты что такое болтаешь?..
– Да… – продолжал Микола, – мы так далеко не уедем. Пора уже, дорогие колхозники, как говорится, посмотреть правде в глаза… Я, знаете, не посмотрю на лица… Вот взять, к примеру, бабку Ульяну… Каждый знает, почем у нее стакан бормотухи… Потому как у нас сейчас, знаете, плюрализм…
– А ты не плюйся! – крикнула в ответ бабка Ульяна. – Я тебе не свинтухайло какая-нибудь! Если я когда и гнала, то из собственных яблочек… мне фелшер прописал от желудка…
– Фельдшер… от желудка… Нет, так дело не пойдет. Ты пойми своей головешкой, Ульяна, дело не в том, воруешь ты свеклу или нет или только собираешься воровать, а в том, чтобы ты, головешка бестолковая, научилась говорить правду колхозному собранию…
– Верно! – поддержал Миколу кум Степан. – Микола дело говорит. Я тоже за этот самый плюрализм… Пора уже всем во всем признаться, чтобы потом, как говорится, начать новую жизнь… Вот взять, к примеру, меня. Я ничего не скрываю… Я как гнал самогонку раньше, гоню сейчас и буду гнать дальше. Да вот и Микола меня поддержит. Мы вчерась с ним за ночь три мешка колхозной свеклы сперли… И ничего… не отказываемся… Правда, Микола?
От этих слов Микола покраснел как рак… как говорится, на воре и шапка горит. А среди присутствующих колхозников наступила, что называется, зловещая тишина, как перед надвигающейся бурей.
– Это как же понимать! – крикнул кто-то из зала. – Других критикуешь, а сам туда же…
Микола понял, что попался, поэтому не стал отпираться.
– Извините, – говорит, – дорогие колхозники… черт меня попутал… Снимаю свою кандидатуру с предвыборной гонки, потому как считаю, что не дорос еще политически до депутата…
На этом и закончилась политическая карьера Миколы, потому как нечего других воспитывать и учить хорошим манерам, когда у самого рыло в пуху.
Подействовало
Купил как-то Микола на базаре новые яловые сапоги и часы «Полет» со светящимся циферблатом. И показались эти часы Миколе самым настоящим чудом техники. Поэтому стал он носиться с ними как с писаной торбой: то послушает, как они тикают, то потрет шерстью никелированный корпус, чтобы лучше блестели. И так стало распирать Миколу от переизбытка чувств, что захотелось ему поделиться этой радостью со своими односельчанами-колхозниками.
Недолго думая, накинул он на себя тулуп и пошел в сельский клуб на людей посмотреть и себя показать. Заходит он в клуб, а там уже вовсю гопака пляшут. Стал Микола у двери, сапог новый вперед выставил, чтобы все видели, и все время на часы посматривает. Дескать, смотрите, какие у меня часы – настоящее чудо техники. Но никто почему-то не обратил на него никакого внимания. Микола постоял так несколько минут и перешел в центр зала, прислонился к стенке и опять выставил новый сапог и на часы посматривает. Но все только ногами кренделя разные выделывают, а в его сторону даже не смотрят.
Обидно стало Миколе за такое пренебрежение к своей персоне. Ведь он на эти часы