наши войска, ваши соплеменники могут вернуться сами. Никто не станет преследовать их. Так ваш совет старейшин убедится, что мы не навязываем своего решения и даем им разобраться во всем самостоятельно.
– Тогда позвольте мне вернуться и отдать распоряжения.
– Ступайте.
Мы вышли из комнаты и начали спускаться по лестнице.
– Маклай, – быстро заговорил я, – вам нужно как можно скорее возвращаться в лагерь. У вас будет немного времени. Расскажи все старейшине Начу. Если никто не согласится присоединиться к барону – бегите. Солдаты не будут особенно начеку, ведь я остаюсь здесь. Если поторопитесь, сможете уйти быстро.
– Но как же ты? – спросил мой учитель.
– Может, Альфреду удастся убедить их, что я свой. Что не представляю опасности, – я не был уверен в своих словах, лишь надеялся. – Не знаю, как-нибудь выкручусь. И без разговоров, Маклай.
– Мы с Лоданом останемся с тобой, командир, – упрямо сказал Маклай.
– Нет. Это приказ, если хочешь. Вы уходите – я остаюсь. И предупреди бойцов.
Глава 8
Я стоял на стене замка и наблюдал, как мой отряд покидает пределы города. Его сопровождало уже меньше солдат, да и жители теперь не так явно таращились на кочевников. Наверное, по городу уже расползлись слухи о том, что варвары прибыли на переговоры. И что один из них остался в замке в качестве гарантии. Я все смотрел и думал: где же я совершил ошибку? Ведь все, что произошло, было как-то неправильно, неверно. Оставшись в замке, я вдруг очень отчетливо это понял.
Все мое пребывание в лагере, обучение и, вообще, то, что Символ Власти попал именно ко мне… Ведь так не бывает! Во всяком случае, так не должно было быть по всем правилам, которые заложены в головах людей. Я должен был продолжать разносить пиво в таверне, кочевники – продолжать устраивать набеги, руководствуясь своими обычаями. Все должно было пойти по-другому. Точнее, все должно было остаться на своих местах. Но что-то пошло не так, и я пытался понять, зависело что-нибудь от меня или нет. Ведь теперь я представлял собой нечто несуразное. Мальчик на побегушках ведет за собой бойцов, устраивает набеги, машет оружием. И все это вразрез с законами и обычаями народа, бок о бок с которым он теперь живет. И тем более того народа, среди которого он вырос.
Я совсем запутался. Мне была ясна одна мысль: я чужой и в своей деревне, и в лагере, и в баронском замке. Еще я поймал себя на том, что перестал строить хоть какие-то планы на будущее. Какие могут быть планы, если не знаешь, что будет завтра, если все перспективы, все будущее прописано для других, более логичных жизненных путей? Я просто наблюдал за течением событий, гадая, как все повернется дальше. Словно я шел по болоту, затянутому густым туманом. Каждый шаг делается в никуда, и не знаешь, правильно ли ты идешь и как далеко до ровной почвы.
Отряд скрылся за горизонтом. Я отвернулся и начал спускаться по лестнице со стены. Я уже совсем не обращал внимания на то, что за мной по пятам ходят двое «черепов». Мне оказали честь, доверили