я. – Надо весь документ прочитать повнимательнее…
– Мне кажется, этого уже достаточно, чтобы убедиться, что сенсация возникла не на пустом месте, – перебил меня Андреас. – Перед нами теперь та же задача, что и перед учеными прошлого века, – найти замок.
Все немного сникли, радостное возбуждение сменилось унынием. И тогда я поняла, что не зря приехала в Испанию. Похоже, моя миссия обретала смысл, по мере того как я обретала прозрение.
– Нет, наша задача несколько иная, – медленно проговорила я. – По-моему, все мы здесь знаем, где находится замок Аструм Санктум.
В полной тишине все обратили на меня вопрошающий взор.
– Замок Аструм Санктум, – продолжала я, также тщательно подбирая слова, – по всей вероятности, расположен в Сантрелье.
– Ну, конечно же! – восхищенно всплеснул руками Карлос.
– А почему? – удивился Андреас.
– Да, хотя бы потому, – ответил ему Мигель, – что туда направился Николас. Может быть, это и не тот замок. Но он, видимо, принял его за тот. Он мне ничего не сказал перед поездкой. О встрече здесь, в Севилье, назначенной на вчерашний день, мы условились еще в Мадриде, до его поездки по Андалусии с севильскими коллегами. По-видимому, все это время он размышлял, сравнивал, анализировал.
– И нашел! – воскликнула я. – Я думаю, я тоже нашла. По-моему, это не просто замок, куда поехал Коля. Это тот самый замок. Фамилия владельца была, кажется, Эстелар, так? Не от латинского ли слова «стелла» – «звезда»? Слово «аструм» также означает «звезда» по-латыни. Слово «санкт ум», на мой взгляд, вне всякого сомнения, значит «святой». Вспомните хотя бы слова из католической молитвы: «Эспириту санкти» – «Святой дух». Итак, замок назывался Санта Эстрелья.[13]
– Ну и причем тут Сантрелья? – нетерпеливо перебил Карлос.
– Эх, вы, испанцы! – возмутилась я. – Я, русская, должна расшифровывать для вас ваш родной язык! Я не знаю, откуда возник ло это название, но думается, что Сантрелья – что-то вроде сократившейся со временем формы от «Санта Эстрелья».
Сначала я произнесла вслух эту разгадку и лишь затем осознала, что нашла ответ не сама. Какая-то сила, что-то свыше помогало мне. Реакция моих спутников подтверждала, насколько неожиданными оказались эти последние полчаса, когда одна за другой стали вдруг сами собой укладываться маленькие частички головоломки, создавая вполне определенную картину.
– Санта Эстрелья! Действительно, Аструм Санктум – святая звезда, – воскликнул Мигель Альварес. – Сантрелья!!!
Росалес громогласно расхохотался и обнял меня, выражая тем самым свое поклонение. Карлос, мой галантный Карлос, вымолвив что-то вроде: «Потрясающе!» – и бережно поцеловал мне руку. Все пребывали в несколько приподнятом состоянии духа. А я стояла в растерянности и смущении, будто принимала не свои лавры. Взгляд мой был устремлен в никуда. Когда же я поймала фокус, я встретилась взглядом с мраморным поэтом-романтиком, и мне на мгновение почудилось, что именно он, Густаво Адольфо