одной крышей. Юноше, обладающему незаурядным интеллектом, отлично была ясна причинно-следственная связь между событиями его жизни и крахом бизнес-империи. Что поделать, дела семейные от бизнеса неотделимы.
Первым малодушие проявил отец. Разряженное ружье разметало его мозги по потолку, забрызгав шикарный купол гостиной комнаты. И снова криминалисты и эксперты в области баллистики подтвердили очевидную версию – это самоубийство на фоне банкротства и полного разорения. Почерк убийств Анхеля приобретал уникальный характер. Детально продуманное алиби, умение подать все как несчастный случай и подвести мнение окружающих под оптимальную и удобную для всех сторон версию становилось его визитной карточкой. Какое же он получал наслаждение, искусно манипулируя мнением других. Слезы матери и дальних родственников, которых на похоронах можно было пересчитать по пальцам, горсть грязи, брошенная в могилу отца, исполнение долговых обязательств лишили семью всего. Некогда величественная фамилия продолжала угасать, как и родившая его женщина.
Первая часть плана, разработанного в больнице для душевнобольных, была исполнена безупречно. Оставалось только свести с ума мать и направить на пожизненное принудительное лечение, чтобы она ощутила всю ту боль от предательства, которую он познал из-за ее малодушия. На это талантливому подростку пришлось потратить полгода, которые доставили ему особенное удовольствие. Юноша педантично уложился ко времени, отведенному судом, чтобы покинуть фамильный особняк, выставленный на аукцион за семейные долги. Он подмешивал психотропные и галлюциногенные препараты, имеющие идентичные составы с лекарственными средствами, выписанными врачами для его матери после смерти отца.
Волны психоза и невроза накрывали ее с головой, штормы панических атак швыряли от желания покончить жизнь самоубийством до глубочайших депрессий, во время которых она могла целый день просидеть в одном положении, уткнувшись в эфемерную точку в пространстве. Мать усыхала на глазах. Друзья и родственники давно отвернулись и перестали посещать их некогда восхитительное жилище, которое стало больше похоже на дом с приведениями из-за отсутствия прислуги и гостей.
Анхель безупречно режиссировал фильм ужасов, в котором играл главную роль, сводя с ума свою и без того угнетенную мать. Устраиваемый им театр теней и звуков доводил уровень ее безумия до апогея. Временами он надевал одежду отца и бродил по коридорам огромного дома, содержанием которого уже давно никто не занимался. Мучитель громко хлопал дверью кабинета покойного родителя, словно это он возвращался домой. Темными ночами, воспользовавшись туалетной водой отца, он изменял тембр голоса, – этот навык был получен во время театральных занятий по системе Станиславского. Анхель стоял за спиной оцепеневшей женщины и тихо шептал на ухо, что умер только из-за нее. Страх съедал последние проблески материнского сознания. Истерические припадки под действием