сердечко-то зашлось, – протянула Гражина, – никогда еще такого с тобой, Адичка, не было. Ни с паном Домбровским, который тебя у овчарни зажать пытался, ни с Гжегожем, ни с…
Имен было много, я всех и не помнила даже. Но тетки старательно вели подсчет. У них список подробный был составлен: дата, место и описание увечий, которыми их драгоценная Адичка незадачливых ухажеров награждала. Адичка это могла. Ее в отрочестве еще господин Эрик, скасгардский кулачный боец, которого после смерти в наши края занесло, обучил. Маменька попросила, в обмен на тот самый артефакт, без которого Эрик упокоиться не мог.
Я вздрогнула: Марек тоже подставил под струю из рукомойника ладони. Отшатнулась и стала вытираться полотенцем.
– Пан бургомистр оголодал. Не уверен, что именно за колбасой… – Парень кивнул на плиту, где уже брызгала жиром положенная дюжина. – По слухам, наш огнегривый господин только сидр пьет?
– Надо из погреба принести. Где Анджей?
– На бочках, наверное, дремлет, – наябедничала тетка. – Госю пошли.
Я подумала, что тогда мы никого из наших голубков не дождемся.
– Сама схожу. Марек, почему нож здесь?
Он пожал плечами:
– Может, потому что я им хлеб на сухари кромсал?
– Ему здесь не место! Нож должен быть на кухне, это закон. Отнеси и впредь…
Уголком глаза я заметила, что пан бургомистр встал со своего места и направляется к нам, поэтому фразы не закончила, юркнула за дверную занавеску, которая отделяла залу от рабочих помещений. Гостям туда хода не было, это тоже закон, не исключительно наш, как с ножами, а трактирный. Лесенка в погреб располагалась в дальнем конце большой кухни. Туда я и отправилась, не прислушиваясь, как за занавеской Марек обещает бургомистру, что через мгновение вельможный пан сможет насладиться фирменными моравскими колбасками. Толковый парень мой новый работник, как будто всю жизнь в трактирах провел. И маг. Двойная удача. Ни одной приблуды я у нас после возвращения не заметила. Неужели наконец высплюсь?
Анджей сидел на перевернутом пустом бочонке, привалившись плечом к другому, побольше, потягивал пиво и наслаждался бездельем. Лентяй!
– Панна хозяйка, – парень нетрезво хихикнул и протянул вперед кружку, – отхлебнете? Все мысли мои узнаете.
Сидр для бургомистра стоял в пузатых глиняных кувшинах на полке у стены. Его я делала сама, невелика премудрость. Подавить яблоки прямо с кожурой и семечками, смешать получившееся пюре с сахаром, разложить по сосудам, накрыть проглаженной тонкой тканью в несколько слоев и оставить бродить в темном месте на четыре дня. Потом отжать, процедить, налить в кувшины, на две трети примерно, и запечатать их горловины воском с крошечными дырочками. Вот и все. Через два месяца сидр готов.
Я потянулась к ближайшему кувшину. Анджея гнать нужно, если бы не его жениховство с Госькой, я сделала бы это уже сегодня. Но девку жалко. Она с этим лентяем и так в будущем хлебнет горя.
– Не хотите?
– Чего еще? – спросила я не оборачиваясь. –