в том, что ставил себя выше окружающих и не соблюдал по отношению к ним принцип уважения. За что и получаешь ответное отношение.
– И в чем он заключается?
– Получить уважение ты сможешь, если и сам будешь уметь уважать и соблюдать чужие границы, вместо проживания злости из-за нахлынувшей зависти. Любой человек, от древнего старца до маленького ребёнка заслуживает того, чтобы прислушивались к его желаниям и мнению, только так можно научиться тактичности по отношению к другим. А ты не хочешь этого делать, так за что тебя самого уважать? Подумай об этом, сын мой…
Латиф почти бежал домой, вздернутый беседой с муллой. Это на что он намекает? Значит, я к ней не прислушивался и не уважал, за что и поплатился? Вообще-то нет. Не прислушивался и не уважал. Привык, что она всегда рядом, где-то под боком, заглядывает в глаза с обожанием, готовит еду, работает в мастерской и ни на что не претендует. А то, что ты обещал жениться, но обещания не выполнил – так это мелочи, у мужчин… ну, более высокие потребности, с этим следует смириться! А она не смирилась. В один прекрасный день ее достала такая жизнь и твои оскорбления, и она исчезла.
А слабó было честно поделиться заработанным ею же? На то же озеро свозить? Сейчас бы не пришлось кусать локти и искать виноватых…
А ведь было когда-то по-другому… свой первый замок они сделали вместе случайно. Потому что время поджимало, а утром истекала неделя, отпущенная ученикам мастером Багиром. Но именно этот замок не смог открыть даже их куратор потока и засчитал им как совместную итоговую годовую работу. И они договорились отныне работать вместе. А потом на конкурсе учебных заведений их сувальдный замок[14] получил первую премию жюри, оказавшись по классу взломостойкости на порядок надежнее ригельных[15], представленных конкурентами.
И она тогда так радовалась… Темно-серые глаза блестели, черные волосы сияли, улыбка… такой улыбкой можно было осветить полгорода. И смотрела она на него как на первого после Бога, еще бы, у кого могло получиться настолько талантливое изделие, как не у Латифа! И у нее были такие нежные губы… и шелковая кожа… И она так отчаянно стеснялась, разрешив ему первому и единственному снять с себя абайю[16]… И тогда он думал, что они всегда будут вместе с любимой.
Латиф вздохнул. За пять лет он многое передумал. Он и сам бы сейчас не смог сказать, в какой момент из того удачливого и веселого студента, который был влюблен в свою Шари, превратился в заносчивого сноба. Зачем понадобилось коллекционировать девок в таком количестве? Зачем захотелось указывать Шари на ее подчиненное положение? Неприятное это чувство – осознание, что все могло пойти по-другому, не сверни ты в сторону лелеяния своего эго. А теперь… что теперь? Попробовать исправить ситуацию? Попробовать ее найти? А она хочет, чтоб ты ее нашел? Да и сможешь ли ты преуспеть там, где обломали зубы шесть гигантов бизнеса? Кстати, это ты как Мастер замков прозябаешь, а вот она как Мастер