к своей машине. Погода стояла солнечная. Начинало припекать. Детвора играла в футбол на дворовой территории. Несколько бездомных собак двигалась трусцой прочь, держась в тени домов. Пара сорок запуталась в кроне клена и стрекотала наперебой. Был обычный летний день. Но кое-что не вписывалось в эту обыденность. Я привык буквально сканировать взглядом окружающую среду и быстро подмечал то, что другие не замечали вовсе. А потому я сразу отметил для себя неестественный полет одного из воробьев, сопровождавшего меня, держась на некотором расстоянии. Он летел под сводом деревьев левее и позади меня. Но практически не махал крыльями и больно уж неуверенно парил в воздухе. Что не свойственно проворным воробьям. Лишь когда я сел за руль машины, пернатый улетел восвояси, скрывшись за углом дома.
Я был на полпути домой, когда обнаружил за собой «хвост». Серая «Гранта», не отставая, следовала за моей «Приорой». Я не понимал, что это значит, но вести «хвост» к своему дому не имел желания. Покружив по улицам, я убедился, что меня действительно «пасут». Завернув на стоянку супермаркета, я припарковал машину и вышел из нее. «Гранта» проехала чуть дальше и тоже остановилась. Мотор стих и из нее вышли двое верзил. Они были выше меня ростом, да и помассивнее. В спортивных костюмах они щеголяли своими мускулами и держались слишком самоуверенно.
Один из них, тот, что был за рулем, кивком головы показал мне на скамейку возле засаженного цветами газона. Его поломанные уши, напоминавшие пельмени, выдавали в нем борца. Второй с горбатым носом, судя по всему, был боксером. Выглядели они на тридцать лет. Я подождал, пока они усядутся, и пристроился рядом. Втроем мы едва уместились на изысканной скамейке. Они окинули меня оценивающим взглядом. Их жесты были нарочито медленными. Вели себя они пренебрежительно по отношению к остальным, ко мне в частности. Мне не доставляло удовольствия их общество. А потому я решил побыстрее отделаться от них.
– Чем вызвано ваше внимание ко мне, парни?
– Не суй нос не в свои дела, – растягивая слова, с хрипотцой в голосе произнес борец.
Он сидел рядом со мной, но смотрел прямо перед собой. Второй вполоборота находился за ним и, впившись в меня взглядом, еле сдерживал свои кулачища, чтобы не пустить их в ход.
– Никогда не имел такой привычки. О каких делах идет речь? – спокойно продолжал я беседу, стараясь не замечать их агрессивного настроя.
– Наше дело предупредить. Пока только словесно, – продолжал смотреть вперед сосед.
– Не поймешь, объясним по-другому, – захрустел пальцами боксер, чей блеск в глазах не предвещал ничего радужного.
– Вероятно, вы чего-то напутали. Вам явно нужен не я. Ошибочка вышла.
– Слушай, гавнюк, оставь старушенцию в покое. По-хорошему говорю, – борец поднялся и направился к своей машине.
– Тупица, ну и олень! – ухмыляясь, встал боксер и, проходя мимо меня, плюнул на мою туфлю.
Я один из самых миролюбивых и терпеливых людей. До тех пор, пока не покушаются на мою честь. В последнем