Юрочки» – хотелось добавить. Скоро я прослежу за ним и узнаю, что он скрывает от Маши и вообще от всех, и тогда…
Сцепка рук и тел разорвалась.
– Мне пора домой.
Маша отстранилась, и меня словно ограбили. Я не хотел ее отпускать. А надо. В шахматах это называется гамбит – отдать пешку или фигуру, чтобы выиграть партию.
– А помыться? – предпринял я последнюю попытку достичь цели, поставленной себе на сегодня. – Хотя бы сходи к воде. Все-таки море. Когда еще выберешься?
– Очень хочу искупаться, но некогда, время поджимает. Ты сказал, что в чертоге есть душ.
– Еще я сказал, что есть ванна.
– И умывальник. Сейчас мне сгодится и он.
– Но сначала ты спросила про душ.
Чтобы принять душ, нужно раздеться полностью. Пусть за стенкой, но Маша сделает это в моем присутствии. Хотелось бы без стенки, для того я и стараюсь, постепенно открывая «окна Овертона» – чтобы шаг за шагом категорически отрицаемое Машей превратилось для нее в приемлемое. Невозможное возможно, я знаю это как никто другой.
Маша подумала и кивнула:
– Раз уж есть выбор, я предпочту душ, это тоже быстро. Полотенце найдется?
– И шампунь, и прочее. Ты выбрала душ, потому что ванна долго набирается?
Маша кивнула. То есть, она согласилась бы и на ванну, и на купание в море, но боится опоздать на работу. Надо срочно что-то придумать. Пока Маша со мной, не все потеряно. За короткое время я добился многого: ошарашил и заинтересовал возможностями, наполовину раздел, вбил маленький (первый, но далеко не последний) клин в отношения Маши и Юры – у нее появилась тайна от него. Вспомнилось, как в двадцатом веке в одном из пограничных споров между Индией и Китаем две армии встали лагерями вдоль границ, оставив спорную территорию посередине. Велись переговоры, никто не стрелял, один спокойный день проходил за другим… И вдруг индийцы обнаружили, что видят лица китайских солдат, хотя раньше едва различали палатки. Объяснилось все просто: каждую ночь китайцы передвигали лагерь на один метр. За время противостояния они заняли практически всю спорную территорию, а со стороны никто ничего не заметил. Так же стоило поступать мне.
Невидимый чертог взмыл за облака. Маша вновь прильнула ко мне, с опаской глядя на проносящиеся внизу виды. Если бы я притянул ее к себе или дал волю рукам, на нежной «дружбе», позволяющей Маше находиться рядом со мной с голой грудью, сразу можно поставить крест. Я держался.
– На Кайласе ты сказал, что чертог передвигается в пределах планеты. Почему мы перемещаемся не в нем?
– Еще я сказал, что при необходимости он становится видимым или невидимым. – Щелчок пальцами сомкнул пространство вокруг нас, поместив в зелено-серое мрачноватое помещение.
– Мы все время были в нем? С самого начала – с того момента, когда ты появился у моего окна? Фантастика. – Маша помолчала, и по выражению ее лица я понял, что сейчас прозвучит что-то важное. – Зачем ты вернулся?
– Прости, но отвечу прямо. Ты сама догадываешься почему. Соскучился. Захотелось тебя увидеть.
– Только