ведь ты единственный мужчина в моей жизни. Я знаю, ты осуждаешь меня, но не могу поступить иначе. Я не отдам её смерти. Пусть мне не удастся вернуть её душу, я не позволю червям жрать её плоть, или ветрам трепать частички её нежного тела. Я не знаю, встретимся ли мы с тобой в будущем, всё может быть, ведь мы бессмертны. Но после того, что случилось с нами сегодня, я не могу остаться с тобой. Я очень люблю тебя, Кристиан. Прощай.
– Нет, Рини! – не в силах выдержать разрывавшую сердце боль, закричал я. – Я не могу за одну ночь потерять вас обеих!
– Тише, – Айрин приложила пальчики к моим губам. – Спасибо тебе за всё: за любовь, за Донну, за счастье в моей жизни, которое было в ней благодаря тебе. Прости меня и прощай.
С этими словами она щёлкнула пальцами и исчезла вместе со всеми возродившимися женщинами, Матье и телом Донны. Исчез и котёл на треноге, и баночки со снадобьем, и огненная верёвка с моих рук. Остался только костёр, я и Жофрей.
Вот так началась эта история. Пришла пора рассказать о последствиях той ночи.
Самаэль.
К тому времени, когда печальная история моей семьи получила продолжение, я вот уже несколько веков состоял в должности Магистра Тайной Печати в Сообществе Магии и Колдовства под руководством верховного демона мессира Самаэля. Долгое время он был правой рукой самого Сантала, и имел значительное влияние среди подданных Зеркального Пондемониума.
Когда у Самаэля появлялось для меня новое задание, он сообщал об этом двумя способами. В его замке не ловят современные приборы коммуникации, поэтому чаще всего он использует экстренную почтовую службу. Если же я находился вне зоны досягаемости почты, он посылал мне телепатический сигнал такой силы, что игнорировать его невозможно.
В тот день болевая вспышка едва не взорвавшая мой мозг застала меня в момент приёма утренних ванных процедур. Тщетно пытаясь вспомнить, чем я так прогневил верховное руководство, я схватился за виски, пытаясь удержать в ладонях лопающийся от боли череп. Варварский способ избранный Самаэлем для приглашения меня на немедленную аудиенцию был избран для наказания или чтобы подчеркнуть особую важность приглашения. Хватая ртом воздух, я тёр виски, пытаясь прийти в себя. Сила мысли Самаэля столь сильна, что ему ничего не стоит убить живое существо лёгким усилием воли. Он и сам вполне мог бы уничтожать нарушителей закона, не вставая со своего любимого дивана, но привлечение для этих целей прямых представителей сообщества, снимало с него вероятные обвинения в самосуде и узурпации власти.
Окатившись ледяной водой, я почувствовал себя лучше. Пожалуй, перед отбытием стоит принять обезболивающее. Как бессмертному, мне не грозило умереть от кровоизлияния в мозг, но бессмертие не делало меня невосприимчивым к боли. Проглотив таблетку, я открыл гардероб, отыскал на полке синие джинсы и синюю джинсовую рубашку. Самаэлю синий цвет напоминал о небе, о чём он говорил мне всякий раз, когда я выбирал для визитов к нему муаровые тона. Я и прежде встречал людей щепетильных в одежде, но глава моего сообщества