прислал на телефон сержанту то ли фото, то ли видеоролик и они встали, засмеялись и уперлись взглядами в смартфон сержанта. Один чуть выше, второй номер чуть ниже и на одной линии огня. Шанс был один. И выстрел был один. Щелчок, небольшая дымка над глушителем и два одновременно падающих тела.
Пуля разнесла голову контрактнику и пробила снизу вверх, сбоку бронежилет сержанта.
Он еще дышал, когда я к ним подошел. На его губах ярко пузырилась пена из пробитых легких и наступал пневмоторакс– легочное голодание. Его уже ничто не могло спасти. Он пытался слабеющей рукой дотянуться до автомата, но сил уже явно не хватало. В его умирающих глазах читался ужас, а его ослабевающий разум видел сейчас не меня, а маскировочную накидку своего командира– лейтенанта.
Он удивленно смотрел на ствол моего пистолета, направленного точно в его голову. Он закрыл глаза, начинались конвульсии. Все было кончено, когда пуля, тихо выпущенная из моего пистолета, остановила его мучения.
Теперь мой путь к спасению был открыт. До точки эвакуации оставалось каких-то пять километров.
Солнце было в зените и светило ослепительно ярко. Полосы света переливались радугой и отражались в застывших каплях воды бриллиантами и самоцветами. Одуревшие от счастья черные кедровки грелись в последних лучах в преддверии зимы охраняя свои бездонные кладовые. Мне бы остановиться полюбоваться этим великолепием, но сейчас как раз время и не было моим союзником.
Сколько надо часов или минут, чтобы обнаружить четыре трупа. Ведь вторую снайперскую группу я просто закидал свежим лапником, который они же и срубили. Связь обычно у штаба с командиром группы происходит в среднем один раз в час.
– Итак, – считал я
– Первая группа! Ликвидация плюс уборка это минут тридцать, затем переход ко второй группе– это еще полчаса.
Что дальше? думал я:
– Мне повезло, что с ними я потерял двадцать минут времени. Так, пока получается чуть больше часа. Скорее всего тревожную группу уже отправили к месту, где я спрятал лейтенанта. На обнаружение еще минут пятнадцать. У меня в запасе есть максимум час, от силы полтора форы.
Я убыстрил шаг до легкого бега. Вот уже и сосновый лес плавно перешел в смешанный, ну а теперь мелькали вековые дубы. Исковерканные вязы вели плавный хоровод с кленами и липами. До точки эвакуации оставалось не более километра. Можно было бы притормозить и перевести дух.
Однако не все так просто. Внезапно на съезде проселочной дороги из марева болотного тумана возник грязный желто-зеленый бронетранспортёр. Он стоял молча и только из выхлопной трубы, ворча, поднимался черный дым дизеля, засоряя сажей свежий лесной воздух.
Не раздумывая, сходу я повалился на землю и ящерицей проскользнул в одиноко стоящий куст колючего терновника, замер и потянулся за винтовкой, которая болталась у меня на плече. Вот уже минут пять я разглядывал через оптику прицела неожиданную находку и размышлял.
Скорее всего это был полицейский бронетранспортер. Такие я видел на