черта? Сколько гостей? Все они женщины, да?
Он сверкнул белозубой улыбкой.
– Ты меня так хорошо знаешь.
Жасмин покраснела при мысли о Джейке в окружении своего гарема из начинающих голливудских старлеток. В отличие от своего брата-близнеца Джулиуса и младшей сестры Миранды, сделавших все возможное, чтобы дистанцироваться от славы своих родителей, Джейк на ней наживался. Он бесстыдно пользовался положением родителей. Сама Жасмин в шестнадцать лет стала жертвой его эксплуататорской тактики. Это случилось на одной из легендарных вечеринок, устраиваемых его родителями в канун Нового года. Он заставил ее поверить, что настроен серьезно… Но она никогда не думала о том, что случилось ночью в его спальне. Никогда.
– Как ты можешь устраивать вечеринку? – крикнула Жасмин, следуя за ним в дом. – Миссис Эглстон же нет. Она уехала к сестре в Бат.
– Именно поэтому я выбрал этот уик-энд, – сказал он. – Не волнуйся. Я заказал еду на дом.
Жасмин скрестила руки на груди, сердито глядя на него.
– И я знаю, что в меню. – «Он». Как его будут облизывать все эти вульгарно накрашенные красотки, которые пили шампанское, точно воду, и ничего не ели, боясь набрать лишний килограмм! Оставалось надеяться, что они все совершеннолетние.
– Желаешь присоединиться к нам?
Жасмин вскинула подбородок и хмыкнула:
– Ты с ума сошел? Да я лучше сжую бритвенное лезвие, чем буду смотреть, как эти «звездочки» складываются штабелями, сраженные твоим сомнительным очарованием.
– Ну, как знаешь, – пожал плечами Джейк.
Жасмин захотелось вцепиться в его надменную физиономию. Они уже давно не ладили. Всякий раз, когда Джейк и Жасмин собирались в Рейвенсдейле, их окружали другие члены семьи, а сейчас… Почему миссис Эглстон не предупредила ее, что он приедет? Старая экономика знала, как Жасмин ненавидела Джейка. Все это знали. Вражда между ними длилась вот уже семь лет. Когда они находились в одной комнате, воздух потрескивал статическим электричеством. Ненависть, которую она чувствовала по отношению к Джейку, с каждым годом росла в геометрической прогрессии. У него была привычка смотреть на нее с таким видом, словно мыслями он возвращался в свою спальню, в тот момент, когда она выставила себя полной идиоткой. Его темно-голубые глаза сияли насмешливым блеском, будто он вспоминал каждый дюйм ее тела, как она лежала в его постели, ожидая его, одетая лишь в нижнее белье…
Она мысленно дала себе пощечину. Да, нижнее белье. О чем она думала? Почему поддалась на его уловки? Почему не поняла, что он водил ее за нос? Унижение, которому он подверг ее, стыд, смущение, которое она испытывала, когда ее вытащили из постели прямо на глазах у его… Нет, она не будет об этом думать.
И отец Жасмин тоже их разнять не сможет. Он далеко, наслаждается круизом на греческих островах с новой женой. Он всегда ставил Жасмин на последнее место в своей жизни. Его работа всегда была важнее, чем она. Как мог сад, даже такой большой, как в Рейвенсдейле, быть важнее, чем его единственный ребенок? Но нет,