Недостойна!
Это меня окончательно взбесило. Может, я и не из этого мира, но оскорблять себя не позволю ни дома, ни здесь, ни на Альфа Центавре!
Не знаю, что произошло в следующий момент. Запомнила только то, что выбросила руки перед собой, ослепительный свет, ноющую боль в плечах, а потом жуткую слабость.
В глазах померкло, и я, кажется, осела на тротуар, прислонившись спиной к фонарю. Звуки доносились глухие, будто на уши надели стаканы, картинки стали мутными.
– …ну это же маг-инспектор Шайн… – говорил кто-то будто за стеной.
– …мощно сработала…
– …переборщила…
– …у нее всегда такая тактика…
Сквозь мутную поволоку на глазах я видела какие-то силуэты, фигуры, собирающиеся на улице. Посреди тротуара горой лежит что-то массивное и темное, покрытое, кажется, сверкающей сеткой. Во всяком случае, в моем состоянии так показалось.
Расталкивая толпу к этой горе, прорвался кто-то, как мне показалось мужчина с головой кота, наверное, начались галлюцинации от слабости.
Котоголовый, кажется, оглянулся на меня, издалека донесся приглушенный голос:
– …крепко вы его…
– …нападение на маг-инспектора… – ответили ему.
Не знаю, сколько я так просидела, но потом ощутила, что меня кто-то поднял и прижал к груди. Ноздри защекотал знакомый мятный запах, я интуитивно уткнулась носом в чью-то грудь и, кажется, отрубилась.
Пришла в себя в каком-то кресле, довольно мягком и кожаном. Передо мной потрескивает камин, теплые языки пламени скачут, отбрасывая тени на каменные пол и стены. Вокруг полумрак, а в открытом окне ветерок колышет легкие шторы.
В первую секунду показалось – мне все снится. Точнее, продолжает сниться, потому что оказаться в каком-то старинном (что это? кабинет?) помещении я точно никак не могла. Но спустя буквально секунду память восстановилась, и я с холодком осознала – нет, я не сплю.
Более того, я теперь в параллельном мире в теле альтернативной меня (хотя кто именно знает, кто из нас альтернативная) и сижу в каком-то кабинете.
Немного пошевелившись, я приподнялась на локтях и покрутила головой. И тут же охнула от неожиданности.
На другой стороне комнаты за большим дубовым столом, над которым парит что-то вроде плоской желтоватой лампы, что-то пишет мужчина.
Одного взгляда на его сосредоточенное и хищное в своей строгости лицо достаточно, чтобы понять – шутки с ним могут стоить очень дорого. И кем бы он ни был, надо быть крайне осторожной. Волосы черные и едва доходят до плеч, а кожа в отблесках огня кажется смуглой, даже бронзовой.
Понять бы еще, с какой стати я сижу в его кабинете. А он определенно принадлежит ему.
Я нервно покрутила головой. Полки с толстыми корешками книг, какие-то пожелтевшие карты на стенах, большой зеленоватый шар на бронзовой ножке рядом со столом – все это только добавляет трепета в моем сердце.
Наверное, я бы так и сидела застывшей статуей, если бы сам мужчина не произнес низким, немного бархатистым голосом:
– Лордин