к брусьям, уцепился за перекладину, ощутив прилив энергии, и принялся поднимать и опускать ноги, не ощущая ни усталости, ни боли. Все дело в силе мысли.
Прежние школьные товарищи – или как их еще можно назвать, ведь они не были ему товарищами, – так и остались куковать в Фаруме. Наемные работники, ипотечные кредиторы, женины подкаблучники. Он же жил в Торбэке, ездил на «Ауди», заводил любовниц из среды топ-моделей. Развод несколько лет назад пошел ему только на пользу – он устранился, не теряя хладнокровия и сохранив более-менее пристойные отношения с бывшей женой. Она осталась жить на вилле с гигантским батутом в саду, а он купил и полностью переделал небольшой дом с видом на море. Отделка из массива ольхи, встроенная звуковая система, строгий минималистичный стиль. Дети приезжали к нему по выходным раз в две недели, и, несмотря на то, что ему, естественно, не хотелось упускать ничего стоящего, все-таки такой расклад вполне подходил ему. Гораздо проще быть хорошим отцом каждый второй уик-энд, чем ежедневно с утра до вечера.
И пускай его считали скользким и поверхностным, на здоровье! За глаза его называли алчным. Да, он алчный, черт возьми! Чистя зубы по вечерам рядом со своими толстозадыми женами, они мечтали пожить его жизнью, он точно знал это. Но Вести не променял бы свою жизнь ни на что на свете! Он сделает что угодно, лишь бы сохранить все как есть. Без исключения.
Прозвучал свисток, и Вести рухнул на пол со вздохом облегчения. Он лежал и восстанавливал дыхание, кровь пульсировала в венах. Словно после хорошей дозы. Он прислушался к своему организму на предмет каких-либо признаков душевного волнения. Но нет, все спокойно. Накануне ему несколько раз звонили из полиции, и он понимал, что не избежит общения с полицейскими. Но он не боялся их, он вообще никого не боялся. У него не было абсолютно никаких поводов для беспокойства.
Йеппе так и не понял, что же именно его разбудило: голос Ника Кейва, доносящийся с кухни, или одна из кошек Марджуны, которая забралась под одеяло, чтобы откусить ему палец на ноге. Ханна ушла рано утром на встречу с научным руководителем.
Йеппе сел и размял шею, пару раз повертев головой из стороны в сторону, он пытался пробудиться и прийти в себя после ночного поражения. Стряхнув с одежды кошачью шерсть, он прошмыгнул в ванную комнату, чтобы наскоро обдать себя освежающей струей из душа. Не обнаружив никакого подобия полотенца, он вытерся собственной рубашкой, а затем втиснулся в одежду, балансируя на кончиках пальцев, чтобы не намочить ноги. Уже с порога в спешке поприветствовал Марджун и, не дожидаясь ответа, которого так и не последовало, побежал на «круг» ловить такси с намерением промчаться вдоль озер и добраться до Управления полиции.
Первое, что встретило его на месте, когда он в четверть девятого повесил куртку на вешалку у входа в отдел убийств и высморкал замерзший нос, был невыносимый шум. Казалось, будто в одном из кабинетов Управления многочисленная труппа театра «Стомп»[17] репетировала новый