год он отметил в окружении красных скал неподалеку от «Природного окна»[1] холодным пивом на кемпинговой стоянке и замечательным сексом в палатке. Сексом с юной красавицей Ханной. И он пошел дальше. Он пожелал Терезе и ее широкоплечему возлюбленному счастливого Нового года и побольше романтичных ночей в компании новорожденного малыша.
Йеппе сфотографировал труп и здание туалета на мобильный телефон, отметил в блокноте основную информацию и попрощался с командой профессионалов, после чего повернулся спиной к яркому свету мощных ламп и зашагал к своему автомобилю. Ему еще удастся поваляться в постели пару часов, прежде чем надо будет вновь отправляться на работу.
Кстати, насчет Йоханнеса. Йеппе отправил ему смс с напоминанием об их договоре встретиться вечером и выпить где-нибудь пива. Затем прогрел автомобиль и наконец-то направился в Вальбю. Йоханнес работал актером и часто отсутствовал – то в связи с зарубежными съемками, то из-за ночных съемок. Востребованный и активный по жизни, он был довольно беспамятлив. Йоханнес не раз «кидал» его, однако Йеппе и не думал отступать. Раз уж их дружбу ничто не поколебало в течение двадцати пяти лет, не разрушит ее и раненое тщеславие одного из друзей.
Припарковавшись, Йеппе нащупал ключи. Он промерз насквозь, пока возился с замком, но наконец победно толкнул входную дверь. Рюкзак, стоявший в прихожей, с грохотом упал, щедро вывалив на пол из своих недр сандалии, спальный мешок и походные столовые приборы. Он так и не отнес его в подвал. Убрать рюкзак с глаз долой было бы слишком жестким поступком, даже несправедливым. Все-таки в нем в течение четырех недель заключался весь скарб Йеппе, все вещи, необходимые ему для существования в этом мире. Присутствуя в этой полупустой прихожей, рюкзак воплощал собой один квадратный метр жизни в 140 квадратных метрах абсолютно мертвого жилища; он был связан с представлением о доме гораздо больше, чем то, что являлось этим самым домом для них с Терезой всего год с небольшим назад. Теперь дом решили продавать. У Йеппе не было столько средств, чтобы выплатить бывшей супруге ее долю, да и на что ему одному сдалась эта вилла в Вальбю?
Улегшись на постель прямо в одежде, Йеппе прикрыл глаза. Он еще не начал заниматься вопросом продажи. Возможно, займется ближе к весне.
«Que sera, sera. Whatever will be, will be…»[2]
Эти строки крепко застряли у него в голове, так что заснуть он так и не смог. Правое полушарие его мозга в любое время суток инициировало бесконечное воспроизведение отрывка из какой-либо случайной музыкальной композиции. Психологи из полицейского управления назвали это явление стрессовым синдромом. Йеппе в очередной раз зевнул и решил – ну и пускай музыка будет фоном, звучащим откуда-то из затылочной мозговой доли.
«The future’s not ours to see…»[3]
– Черт возьми!
Взглянув на часы, следователь полиции Анетта Вернер вновь подумала, не отложить ли ей свои планы. Было уже восемь часов, а она терпеть не могла опаздывать. Она и так все утро ничего не успевала; проснулась от того,