открытие ВСХВ 1 августа 1939 года – событие, отражённое даже в кинофильмах. К нему неподалёку от главного (прежнего) входа смонтировали возвращённую с Всемирной выставки (Экспо-37) скульптуру В. Мухиной «Рабочий и колхозница», но возведённую на пьедестале в три раза ниже, чем в Берлине (как возмущалась автор, «на пенёк поставили»).
В 1941 году выставка проработала только месяц. В дни войны она служила площадкой для зенитных батарей, защищающих Москву.
После войны ВСХВ открылась в 1954 году, тогда я впервые побывал на ней. Даже для нас, москвичей, живших всё-таки немного лучше, чем в провинции, ВСХВ оказалась островком другой жизни – жизни яркой, эффектной, идиллически изобильной продуктами и товарами, островком яркого света, красоты и чистоты. В то время павильоны выставки, их внешний вид отображали собой архитектуру Союзных республик. Экспонатами служила продукция, производимая в каждой из них. Остались в памяти натёртые до блеска фрукты и овощи огромных размеров, вероятно, отобранные по их идеальной форме и расцветке. Они были разложены горами на полу прямо у ног экскурсантов. Белое освещение от новых для того времени ламп дневного света и необыкновенная для русского человека и даже для москвича ухоженность и чистота – всё это оставляло впечатление праздника и нежелание возвращаться домой в полутёмный (с одиночными лампами накаливания на проводах) город с обшарпанными со времени войны фасадами домов.
Всем известно, что в годы войны на тяжёлой мужской заводской работе трудились подростки, а проще говоря, мальчишки. Один из таких поступил на завод АРЕМЗ. Его работа заключалась в испытании коробок скоростей трёхтонных грузовиков. Испытав очередную тяжёлую металлическую коробку, он отбраковывал негодную с помощью ручного подъёмника. Помимо этого, в обязанности входило большой болванкой забить вал в подшипник и шпонку в вал. Коробки подавались по рельсам, и мальчишке при его невысоком росте приходилось подставлять под ноги деревянный брус. За свою трудоёмкую и ответственную работу он обеспечивался продуктовой карточкой высшей категории. Однако, как-то случилось, что за два опоздания на 5-10 минут парнишку прилюдно судили в кинотеатре «Родина», что на Семёновской площади, и постановили давать в течение полугода продуктовую карточку второй категории и удерживать четверть от зарплаты. А мальчишке-
то только 14,5 лет, но поблажек не было.
Рядом с ним трудились сироты, вывезенные из блокадного Ленинграда, в большинстве своём серьёзно больные. Так, 18-летнего Серёжу шатало от слабости, но других мужчин просто не было. Получив свой хлеб, Серёжа съедал его в первой половине дня. Заметив это, начальник цеха поставил его на бесплатные обеды, но тот по-прежнему был всегда голоден, еле таскал ноги и вскоре умер.
В течение нескольких послевоенных лет на ремонтно-
строительных работах в Москве можно было встретить пленных немцев. Проходя мимо, я обращал внимание на их радушные взгляды. Некоторые улыбались, вероятно, вспомнив своего такого же белобрысого сына.
И