ей показалось, спустя часы – она услышала тяжелую поступь бронескафандра. Шаги замерли возле ее камеры, в двери приоткрылась узкая щель, закованная в металл рука протолкнула внутрь поднос с едой. Кира взяла поднос, и рука исчезла. Щель закрылась, и голос из-за двери приказал:
– Доедите – постучите в дверь.
И, судя по бряцанию, солдат отошел, но недалеко.
Интересно, сколько бойцов ее охраняют? Только этот? Или целый взвод?
Она поставила поднос на пол и уселась перед ним, скрестив ноги. Одним взглядом охватила содержимое: бумажный стаканчик с водой и бумажная тарелка с двумя батончиками, тремя желтыми помидорами, половинкой огурца и кусочком оранжевой дыни. Ни вилки. Ни ножа. Ни приправ.
Она вздохнула. Батончиками она была сыта до конца жизни, но по крайней мере ОВК надумало ее кормить, и свежие овощи-фрукты – приятное разнообразие. Угощаясь, Кира задумчиво присматривалась к той щели в двери. Значит, через нее могут проходить внутрь и наружу какие-то предметы, не создавая угрозы взрыва. Если она просунет в швы вокруг щели волокна чужи, может быть, сумеет как-нибудь отключить ток на наружной стороне камеры…
Нет! Она же не собирается бежать. Не в этот раз. Если Кира – или, точнее, Кроткий Клинок – может пригодиться Лиге, то она обязана остаться тут. Пусть они все и гады.
Доев, Кира покричала под дверью, и, как и было обещано, солдат вернулся и забрал поднос.
После этого она стала расхаживать по камере, но от стены до стены было всего два с половиной шага, так что Кира вскоре бросила это занятие и вместо этого принялась отжиматься, приседать и делать стойку на руках, пока не избавилась от излишков нервной энергии.
Только закончила – свет над головой потускнел, появился красный оттенок, и через минуту камера погрузилась в почти непроницаемую темноту.
Хотя Кира уговаривала себя не волноваться и не зацикливаться на одной мысли и хотя ее должна была бы сморить усталость, заснуть не получалось. Слишком много событий произошло в этот день, и теперь не удавалось расслабиться, соскользнуть в беспамятство. Мысли носились по кругу, всякий раз возвращаясь к жутям, а пользы в этом никакой не было. Да и удобно на твердом полу не устроишься даже с помощью «скинсьюта».
Кира сосредоточилась на задаче дышать медленно. Больше она ничего сейчас не контролировала, но это оставалось в ее власти. Постепенно замедлился пульс, расслабилась шея, и Кира почувствовала, как по ее телу ползет желанная прохлада.
Пока ждала дремоты, пересчитывала грани своей темницы: двенадцать, то есть это… додекаэдр? Наверное, так. В тусклом красном свете стены казались коричневыми, а сама темница напоминала внутренность ореховой скорлупы.
«И считать себя повелителем бесконечного пространства», – тихо усмехнулась она. Видел бы ее сейчас Грегорович. Уж он бы оценил эту шутку. Хоть бы с ним все было в порядке! Если не станет задирать военных, может, отделается штрафом и замечаниями. Корабельные разумы слишком ценны, их обычно не списывают «на