осознавал, что некоторые ему очень даже нравятся. Или учительница литературы, которая все же понимала в стихосложении куда больше, чем он, и могла дать действительно дельные советы. Но вот критика сторонних лиц…
– Блин, может не надо? – чуть ли не умоляюще застонал Витя. – Я не думаю, что я лучший чтец…
– А можно я зачитаю? – неожиданно попросила Катя. – Вить, обещаю, что ничего не испорчу.
– Не могу не поверить, – радостно закивал Витя, радуясь, что хоть отчасти ему удалось избежать полного фиаско.
– Всецело поддерживаю автора, – облокотился на Витю Сережа. – Думаю, что до этого момента у меня никогда не было большего желания послушать стихи вживую. Давай тогда зачитай «Три товарища». Лично мне оно нравится больше всех.
Катя слегка залилась краской. Витя не без удовольствия отметил тот факт, что та как-то уж подозрительно часто поглядывала на Сережу. Или ему только казалось… Ну, учитывая Сережину рассеянность в отношении… отношений, то тот мог вполне себе и не заметить. Витя решил ему слегка намекнуть перед тем, как он будет уходить, чтоб он хоть номер ее взял.
Та тем временем забрала у Вити сборник и не торопясь пролистала страницы, вскоре найдя нужные. Быстренько пробежалась глазами перед чтением. Вздохнула, и игра слов вскоре мелодичным потоком устремилась ввысь. Катя действительно хорошо читала. Тихо, размеренно. Будто уже знала строки, хотя видела их первый раз.
Уж вечером на темной мостовой
Сидели как-то три товарища.
И взгляд их был совсем пустой,
Как у вдовца на кладбище.
А ведь еще вчера втроем они
Были безумно влюблены.
Но был печален поворот судьбы,
Не стало чувств, в душе дожди.
Витя не помнил наизусть все, что он когда-либо сочинял. Но это стихотворение крепко врезалось ему в память. Никто, кроме Сережи, не знал, сколько боли он вложил туда в свое время. Он и сам не заметил, как сел рядом с Ирой и взял ее за руку. У него появилось жгучее желание написать что-нибудь и ей. Может быть. Может быть…
Было еще три четверостишия, где Витя касается трагедий каждого из товарищей. Но он ждал последние три. Кульминация его стихотворения. Куда он действительно вписал свой крик души:
Сидят товарищи на темной мостовой
И говорят друг другу о проблемах.
Но над судьбой они близки к победе волевой,
И им не оказаться в темных стенах.
Они друзья, им не страшны невзгоды.
И не боятся никаких проблем.
И вместе им нет дел до непогоды,
Не существует грустных тем.
Вопрос в другом, доколе, дамы дорогие?
Когда вы перестанете нас убивать?
Проходят в горе годы молодые,
А вам на это наплевать…
Финал. Витя непроизвольно зажмурился на долю секунды. Впрочем, реакция аудитории его приятно удивила. Аплодисментов, конечно, не последовало, но, исходя из того, что все