Подумай хорошо с ответом, рука у меня тяжелая.
– Я намекаю… Не смотри на меня так… Так вот, я намекаю на то, что ты сможешь помочь всем нам избежать возможного кровопролития, если просто побудешь с Витей рядом. Без каких-либо обязательств, естественно. Просто как друг. Но если вы пару раз поцелуетесь, то я совершенно точно не буду возражать. Все на твое усмотрение, я ни к чему не принуждаю.
В груди Светы буквально кипело негодование. Очевидно, что Сережа действительно сказал все это без задней мысли и из искренних душевных порывов. Но все же его слова неприятно резанули по сердцу. Уже столько времени она мечтала хотя бы о том, чтобы просто побыть рядом. И, несмотря ни на что, – это желание до сих пор в ней зиждилось. И вот оно обретает очертания, правда совершенно не в том ключе, в котором она хотела. Осознавать это было неприятно. И кто, спрашивается, в этом виноват? По сути, даже и никто. Но стукнуть кого-то хотелось. А Сережа был в непосредственной близости.
– Так, Тихонов… Кровопролитие будет… Твое. И не от Вити. А от меня!
– Эмм, Свет? – Сережа слишком поздно сообразил, что он крупно попал. – Да погоди, ты чего, я же пошутил! Ну, можешь с ним не целоваться, я не… Нет, только не за ребрышки!
Витя был безумно рад, когда ему наконец-то позвонил Сережа и страдальческим голосом сообщил, что Ларионова держит его в заложниках около заброшенной пятиэтажки. Сидеть с родителями и дядей уже смахивало на пытку. Изначально Вите было интересно. Но по итогу все как-то плавно перешло в типичную семейную обыденность с моралями и наставлениями его будущего пытливого научного ума. Когда Витя уже начал откровенно зевать, он все же смог уломать главу семейства на пару рюмочек за долгожданный приезд родного дядюшки, но ситуацию это не особо спасло. Звонок Сережи был настоящим спасением. Так что он пулей оделся и пошел вызволять друга.
Встреча с Ларионовой его не пугала. Рано или поздно это бы случилось. Другое дело – что он совершенно не продумал варианты развития разговора. Хотя этим стоило заняться если не в первую, то во вторую очередь точно. И сейчас он отчаянно подбирал в своей голове подходящие реплики и просчитывал возможные пути отступления. Увлекся настолько, что чуть не врезался в какую-то «Газель», стоявшую на выходе из двора.
– Простите! – на автомате бросил он, не став дожидаться возмущения водителя, который уже высунулся из окна, чтобы, скорее всего, что-то проскандировать о безответственной молодежи.
Стратегия была понятна. Перво-наперво – извиниться. Причем, даже неизвестно, за что больше – за свой махровый эгоизм или за то, что чуть ею не отобедал. Хотя, учитывая, что Ларионова все же девушка, то лучше сначала за эгоизм. Витя уже давно понял одну простую истину – девушки в большинстве своем крайне падки на эмоции. Света уже через неделю и не вспомнит, что он ее чуть не убил, зато то, что он позволил себе думать, что может ее использовать – до конца жизни припоминать будет. Если, конечно, они будут общаться до конца жизни. Учитывая тот факт, что их теперь