детство и безотцовщина дало «на гора» крестьянскую основательность, смекалку и рукастость. Почти по сюжету фильма «Берегись автомобиля» дефицитность «девятки» превратила мой гараж в неприступную крепость. И, конечно, возникает желание перечислить все то, что выгодно отличало наше строение от тех, где хранились, ну например, «семерка» или «пятерка»:
– восемь анкерных болтов полуметровой высоты по периметру (кто знает – поймет);
– двойной металлический лист на крыше и задней стенке, к которой вплотную не примыкал соседний гараж, а потому папе думалось, что есть реальная опасность чужого проникновения;
– наличие внутренних скоб у дверцы в гараж;
– и венчало эту борьбу со злоумышленниками семь замков (как висячих, так и внутренних), а, в добавление, въездные ворота украшала четырехметровая труба-сороковка, продетая в два металлических «уха» с висячим восьмым замком размером с детское ведерко.
Вроде ничего не забыл… Да, возведение этого сейфа для моей «ласточки» заняло два месяца. И теперь каждое будничное утро начиналось у меня так: сажусь в трамвай, и, в лучшем случае, через полчаса пути я уже перед воротами своего автогнезда. Даже тот факт, что дорога до офиса на городском транспорте занимает не более десяти минут, не отвлекал меня от ежедневных свиданий с моим железным «другом».
С барсеткой, в которой ключи общим весом килограмма на два, как всегда в половине девятого утра подхожу к воротам, за которыми моя машина, которая, кажется, ждет-не дождется, когда она сможет вырваться из тьмы своего стойла.
Мое появление вызывает у автовладельцев моего гаражного ряда живой интерес: во-первых, я владелец единственной «девятки» в данном сонмище железных коробок, а во-вторых, сама процедура ее освобождения, видимо, поднимает им настроение.
Действо началось: ключи бряцают в руках, висячие замки откладываются в сторону, тяжелая труба-сороковка – в руках атлета-шестовика.
Наконец, ворота распахнуты, но я не тороплюсь сесть в автомобиль, поскольку апогеем предстартового момента является торжественный вынос доски-сотки, то есть толщиной сто миллиметров и весом так килограммов двенадцати, за порог гаража. (Просто папа запроектировал порог неоправданно высоким, и без этой занозистой доски шанс сесть на «пузо» стремительно увеличивался.)
Далее попроще: следует выезд и начинается этап закрывания. В отличие от операции «день открытых дверей» время сокращено вдвое. Доска-сотка, а теперь и труба-сороковка, – внутри.
Наблюдающие, с явным сожалением, расходятся по бокам. Уф! Я выезжаю в город, из магнитолы гремит хабалистая Апина: «Моя вишневая девятка…». На часах – девять.
Не прошло и месяца волнительных (таких, что спина и руки не переставали быть мокрыми) одиночных поездок по городу, как мне стало казаться: а ведь за рулем почти профессионал. Но оказалось, что это показалось…
Как-то в летний вечер, подъехав к гаражу, я привычно проделал вышеописанную