неприветливо.
– Неуютно тут, – поёжился Иван Матвеевич, почесав свою курчавую бороду. – Зато неплохо иметь глубокий подвал. Смотри, в полу-то люки понаделали наши предки.
– Да, а там погреба, или старинные камеры, – подтвердил Пётр Потапов.
– Видимо действительно, это камеры для колодников, – вздохнул купец Иван Матвеевич, – но я буду хранить в них снедь.
Глава 2
В тюремной камере темно и сыро, и вдруг, люк в потолке открылся, и яркий свет ударил в глаза узнику Ваньке Каину. Он сощурился и проговорил:
– Не больно ты торопишься с похлёбкой!
– Так велено, – ответил кто-то густым басом, опуская на верёвке корзинку с похлёбкой.
– Тебя как звать-то? – спросил узник.
– Не велено, – откликнулся басом стражник.
– Заладил, одно и то ж, не велено! Как тебя по батюшке?
– Другое дело! – хмыкнул стражник сверху. – Фёдор Варлампиевич.
– Варлампиевич? А не твой ли братец ходил в ватаге Васьки Кривого? А? Что молчишь?
– Бог с тобой, я в стороне от брата.
– Смотри, донесу на тебя, милый, а если поможешь бежать, то озолочу. Ты ведь знаешь, кто я?
– Какая же ты мразь, – зарычал Фёдор и с грохотом захлопнул люк камеры.
Через некоторое время люк открылся и Фёдор забасил:
– Помогу тебе бежать, но только со мной.
– Подкупи стражу, – сказал узник. – Деньги на первый случай в моём саду под беседкой закопаны. Жду!
Но не всё бывает так гладко!
Их разговор услышал дежурный офицер, заметив неурочное посещение преступника: «Задумали побег», – решил он и поспешил доложить генерал-полицмейстеру Татищеву начальнику особой комиссии по расследованию грабежей в Москве.
В то время грабежи в Москве были такие, что вельможи жаловались императрице: «Лучше спать в поле, чем в своём московском доме». Особая комиссия, направленная императрицей в Москву, хватала всех подозрительных, но преступления не прекращались. В Москве тихо говорили, оглядываясь:
– Ванька Каин орудует! Только бедных он не грабит, богатых чистит!
И только когда челобитная канцеляриста Николая Будаева попала в руки Алексея Даниловича Татищева, то дело, заведённое на Ивана Осипова, по давнишней кличке «Ванька Каин», стало быстро раскручиваться. В челобитной он обвинялся в похищении 15-ти летней невесты Будаева, которую изнасиловал в игорном доме, недавно им купленным. А так же, будучи доносителем Сыскного Приказа, был в сговоре с главарями преступников. Осипов брал с крупных воров отходные деньги, а ловил мелких преступников. Вырученные деньги распределял между своими сообщниками из Сыскного Приказа, и всё по закону. Ведь по императорскому указу от 23 мая 1726 года жалование получали только судьи, палачи и сторожа, а остальные сыщики, мелкие чиновники довольствовались с челобитчиков «кто даст по своей воле».
Вот и расцвела коррупция в следственных органах.
– Безобразие! – вскипел потрясенный Татищев, листая ещё раз толстенное дело Ваньки Каина, челобитную