Сердцебиение не участилось. И он не вспотел – в отличие от стоявших перед ним губошлепов.
Штырек выронил пушку, которую не донес до воображаемой линии, упиравшейся в фигуру Валета. Так он и сидел – почти живой, с приоткрытым ртом, словно собирался что-то сказать, – только взгляд становился все более отсутствующим…
– Продолжим, если не возражаете, – предложил Валет.
Желающих продолжить не обнаружилось. Дурачок пропал бесследно.
Валет сложил выигрыш в карман и вышел. Никто не посмел остановить человека, который только что отправил Штырька в самое дальнее из всех возможных путешествий.
17. «СКАЖИ, ЭТО ТО, ЧТО Я ДУМАЮ?»
Ведьма Полина Активная была так стара, что помнила времена, когда имела лицензию Министерства здравоохранения и готовила таблетки типа «любовный пыл» для первого демократически избранного Председателя городской управы, а также приторговывала «экстази» на рэйвовых тусовках в местном клубе. С тех пор прошла целая вечность. Ведьма также помнила (страшно подумать!) полное название города Ина, однако никому этого не сообщала – ей было не в кайф чувствовать себя живым ископаемым. Конечно, при случае она могла казаться и девушкой, но если душа устала и одряхлела, таскать юное тело совсем не так приятно, как полагают некоторые. Не говоря уже о менструациях – какая гадость, какое неудобство!..
Полина выглянула в окно и увидела священника, плетущегося в свою конуру. Откуда? О черт, сегодня же похороны!
Ведьма застыла. Маленький ледяной кулачок сжал сердце. Подержал так несколько секунд. Отпустил…
Оказывается, склероз существенно облегчает жизнь. Живи она с этим страхом постоянно, могла бы и не выдержать. Но забывчивость не освобождает от ответственности. Полина знала, что зло уже близко. Оно подкрадывалось к ней неотступно, как новое оледенение, и гудело в ночи, будто далекий поезд. Ведьма была чуть ли не единственным существом в Ине, которое чуяло его нечеловеческую природу. Убийцы, душители, потрошители – все они были лишь слепыми инструментами силы, блуждавшей от одного населенного острова к другому и вселявшейся в тех, кто мог и хотел впустить в себя ЭТО. Желающих было ужасающе много. А таинственная сила притворялась инстинктом… и собирала кровавый урожай.
…Неожиданно священник свернул к дому Активной. Полина ухмыльнулась зубастым ртом. Ее смешил этот человечек, не очень уверенно цеплявшийся за своего бога и все же бегавший к ней, как только заболит живот. Помимо всего прочего, ведьма хорошо разбиралась и в болезнях насоса, качающего кровь. Безошибочно ставила диагноз. С терапией было посложнее.
Она хлебнула жидкости, настоянной на мухах, – для профилактики простуды. Гнилой климат, гниющая плоть… Полина подумала, а не поизмываться ли всласть над священником, но когда тот появился на пороге, она поняла, что кто-то уже довел попа до ручки.
Священник мелко трясся – и не только от холода. С подола его рясы еще не осыпалась влажная могильная земля. В руке он держал истертую до дыр книгу, которую знал