в дерьме, но еще и делать это долго и кропотливо.
Справедливости ради надо сказать, что были и хорошие новости. Призрак нового варварства бродил по Европе, а для меня это отрадное зрелище. Слишком уж зарвались человечки предыдущего эона; гордились информационными сетями, насиловали природу во все отверстия и насиловали собственное естество; тупым стадом тащились по дороге в ад, некоторые добирались первыми, ненадолго возвращались назад и рассказывали, что к чему, однако это никого не испугало…
Я стоял посреди базара – на удивление тихого. Это был верный признак того, что пар на исходе. Торговля угасала; насколько я успел заметить, преобладал натуральный обмен. Вдруг я увидел, что меня манит к себе грязным корявым пальцем какой-то нищий, просивший подаяние между лавками молочника и мясника. На нем были самодельные темные очки из проволоки и осколков закопченного стекла. Я сомневался, что он слепой, пока не подошел, не снял с него очки и не увидел пустоту в глазницах.
– Самаэль! – прошептал он радостно. – Ты пришел покарать их?
Мне это не понравилось. Свою теперешнюю работу я предпочел бы выполнять без огласки – по крайней мере на данном этапе. Единственное, что утешало, – больше никто не обращал на меня ни малейшего внимания. Только мясник смотрел с вялым неудовольствием: дескать, что ты, сука, товар загораживаешь? Давай нищему монету и отваливай!
Пришлось присесть и спросить в самое ухо:
– Откуда ты знаешь, что это я?
– Ты, ты! Я чувствую твой огонь. Ты горячий, как молния. Ты светишь в моей темноте – первый свет, что я вижу за много лет! Значит, пророчество сбывается. Испепели их всех!
Многовато поручений для одного дня, вы не находите? Мне тоже так показалось. И еще эта болтовня о пророчестве. Молва иногда помогает, а иногда мешает – причем как хорошая, так и дурная. В любом случае имелся повод познакомиться с нищим поближе. Собственно, в том, что так заговорил первый же встреченный мной убогий, не было ничего удивительного. Совпадения все еще случаются. Иногда третий глаз открывается взамен двух утраченных. Да и я, честно говоря, был особенным мясом на тонкий нюх.
– Пойдем со мной, – сказал я все так же тихо.
– Куда? – Этого он, похоже, не ожидал. И слегка струхнул.
– В какое-нибудь тихое место. Расскажешь мне о пророчестве.
Его энтузиазм начисто пропал.
– Ну что ты? – сказал я ласково. – А как же свет в твоей темноте?
– Ты… – залепетал он, – ты слишком близко. Мне душно… Изыди!.. Задыхаюсь…
Он и впрямь провел своими когтями по горлу, до крови раздирая кожу. Хороший артист? Вряд ли, хотя не исключено. Так часто бывает с ними: взывают к нам о помощи и заступничестве, но не переносят нашей близости, если каким-то чудом кто-нибудь является по вызову.
Он мне надоел. Пришлось заставить его подняться и на некоторое время заклеить ему пасть, чтобы не орал. Я уже не впервые видел, как плачут, когда плакать нечем. Смотрел бы и смотрел, но надо