три, – уверенно парировал Арди, – причём все в разных городах. Ты ездила на мои концерты в другие города?
Девушка немного замялась, но соврать не смогла:
– Да.
Тут она совсем смутилась и замолчала. Будучи фанаткой и глубоко влюблённой, она долгое время пыталась забыть объект своих воздыханий, зная, что он, избалованный женским вниманием музыкант, на следующий день забыл её. Ей вдруг стало неловко находиться в толпе, противно осознавать себя одной из окружавших его раскрашенных дурочек. Но случившееся потом в гримёрке надолго привязало её к нему, далёкому и недоступному. Она совершенно резонно полагала, что с девушками в гримёрной происходило примерно то же, что произошло и с ней. Но ей казалось, что их было гораздо больше. А если их было три за последние три года, значит, он может вспомнить её – она была одной из этих трёх. Или он опять врёт?
4
Мана помнила встречу с Арди в гримёрной все эти годы, не забывала ни на минуту. Та встреча была первой и последней, для неё очень значимой, а для него – проходным эпизодом. Она знала это. «Случайность моя неслучайная», – с надеждой думала она о той встрече.
Девушка, помнится, наврала матери, что едет на экскурсию со студенческой группой в другой город. На самом деле в этом городе были гастроли Арди Ферта. От других девчонок она узнала, что самые ярые фанатки ездят за своим кумиром на гастроли, чтобы там устраивать свои безумства прямо на концерте или сразу после, потолпиться в холле гостиницы, дожидаясь, когда Арди выйдет в ресторан на ужин, и тогда посчастливится увидеть его поближе.
Мане казалось, что она влюблена в Арди по-настоящему, ведь её сердце так громко стучит в груди, когда она видит его близко. Он, быть может, давно заприметил её среди других – ах! Одна эта мысль сводила её с ума. Она должна была поехать за ним и побывать на всех концертах, и, может быть, увидеть его после выступлений. Ей не пришлось просить деньги на поездку у матери, она со второго курса начала работать и тратила отложенное чаще всего на своего кумира.
В тот вечер после концерта она, как все другие фанатки, ринулась в узкий коридор, по которому любимец Арди ушёл со сцены. Сначала фанатки атаковали лифты, чтобы подняться на тот этаж, где располагалась гримёрная певца. Какая-то особа первой узнала координаты заветной комнаты, остальные, как стадо овец, ринулись за предводительницей. Шумно, бесконечно долго длился подъём. На нужном этаже Мана протиснулась сквозь пёструю толпу визжащих пацанок, волной прокатившуюся до двери гримёрной, в первые ряды. Прижав к себе букет цветов, она в открытом василькового цвета платье, плетёных босоножках на тонких каблучках-гвоздиках, ничем не выделялась среди орущих девчонок. Все растрёпанные, раскрасневшиеся с коленками, торчащими из-под коротеньких юбочек и платьев, вновь вошедших в моду после тотально брючного века, с цветами и плюшевыми зайками, символизирующими их, милых дурашек, потерявших разум от любви к музыке и к музыканту.
Арди Ферт уже был в гримёрной. А девочки ждали, когда