сделанные лет за сорок до её, Лены, рождения. Высокий стройный парень-манекенщик с красивым, но слишком худым и в то же время рельефным на её взгляд телом (наверняка сидел на жёстких диетах и не вылезал из спортзалов, качая «кубики»), с правильным лицом, светло-русыми, как когда-то говорили, поло́выми волосами и трудноуловимым ощущением превосходства, сквозившим в каждом его движении. Это ещё больше проступало в видеозаписях, для которых парень наверняка позировал, даже когда занимался обыденными делами.
– Неприятный он человек, – заметила тогда Лена.
– Верно, – согласился Лев Борисович. – Человеком он был отталкивающим, самовлюблённым эгоистом. Но в своё время – одним из известнейших людей в мире моды и искусства. Его называли «вторым Антиноем»4, да и псевдоним был не менее громким – Лепо́нт. Он погиб в двадцать семь лет, по собственной дурости, но перед этим, нуждаясь в деньгах, продал своё тело одной фирме. Наш центр перекупил право использовать его образ, мы хотим создать роботов с внешностью Лепонта. Но я прошу не повторять его вид полностью. Представьте, каким он мог бы быть. С такими пропорциями, но с другим характером, судьбой.
И теперь Лена вглядывалась в фотографии давно умершего человека, пытаясь понять: что нужно повторить в точности, а что изменить – неуловимо, но так, чтобы создать иной, человечный образ. И по привычке говорила с ним как со знакомым, ведя странный для постороннего «диалог», в который вплетала любимые с детства песни.
– Можно? – От двери раздался низкий хрипловатый голос Льва Борисовича. – Сегодня я свободен весь день и решил заглянуть к вам в гости.
– Здравствуйте! – Девушка радостно улыбнулась, и старый учёный вновь, как в первый день, залюбовался ею. У него могла бы быть такая дочь… или внучка.
Лена сгребла в сторону фотографии и расставила на рабочем столе посуду.
– Скоро чай закипит, а булочки я с вечера приготовила.
– Спасибо! – Он грузно опустился в кресло. – Как работа продвигается?
– Понемногу. – Девушка бросила быстрый взгляд на фигуру в центре мастерской, из-за цвета материала казавшуюся живым голым человеком. – С телом почти закончила, это не так сложно…
Учёный понимающе улыбнулся оборванной на полуслове фразе. Фигуру следовало делать абсолютно реальной, со всеми признаками пола, что Лену несколько смущало. Медсестра и массажист, она не стеснялась обнажённого тела, но создавать его – это совсем другое.
– Теперь вы займётесь лицом? – Лев Борисович с наслаждением отпил золотистого и невероятно вкусного чая.
– Не сейчас, но скоро. Нужно сначала ладони доделать. – Лена придвинула ему тарелку с булочками. – У того они какие-то некрасивые были, как у манерной женщины, а скелет совсем не утончённый. Лепонт, наверное, на диетах сидел?
– И пластические операции делал, небольшие, – подтвердил учёный.
– Почему же за образец взяли именно его? Только из-за прав на внешность?
– Не